кто влюблён, и не мучай оставшихся.”
После этих нескладных отношений Гордей не испытывал ни малейшего желания связать себя по рукам и ногам девушкой, какой бы она ни была распрекрасной. Впрочем, не умолчать, что он опирался на красоту, мысленно всех оценивая. Гордей, хоть и не собирался начинать отношения, иногда предавался одному занятию – подбирал себе пару, наиболее подходящую из окружения. И первое, на что обращал внимание, – внешность. Душа была безусловно важна для него, глубоко ценились начитанность и тактичность. Но всё же, выбирая книгу, для Гордея на первом месте стояла обложка.
Он был красив собой. Густые, каштановые пряди волос каждое утро тщательно укладывались гелем или лаком. Лицо, обворожительно складное, улыбалось себе в зеркале и подолгу рассматривало каждую собственную деталь – тёмно-карие глаза, чёрные-чёрные, немного завитые от природы кверху, ресницы, красивый прямой нос, розовые, словно очерченные, губы и слегка выраженные скулы. К этому добавлялся высокий рост с прямой осанкой и сильное, мускулистое тело. Гордей не выглядел «чересчур», как это бывает, на руках и ногах не выпячивали, готовые вконец выйти наружу, сине-зелёные вены, но бицепсы всё же замечательно округляли короткие рукава чёрной футболки.
Исходя из мысли, что он красив, Гордей и выбирал себе девушку под стать. Но эти глупые смотрины лишь забавляли его и никуда не приводили, нужные лишь затем, чтобы скоротать, порой, время.
Перерыв кончился, и следующие пять часов прошли совершенно заурядным манером, присущим всем профильным школам. Гордей сидел как обычно спокойно, но его взгляд часто бывал расфокусированным, а ручка подолгу лежала на столе нетронутая. Его мысли заполняло одно – непонимание, зачем тратить своё время здесь, если бы он мог… Нет, не мог. Такого занятия в качестве профессионального рода деятельности, а вовсе не как очередного хобби, совсем не поймёт и точно не поддержит никто из семьи. Хотя ему ли было жаловаться. Где, как ни у него дома можно найти тонну поддержки, ещё столько же добрых слов и столько же предложений о помощи. Его семья всегда была твёрдой опорой, на которую он часто полагался и которой доверял даже больше, чем самому себе. И неужели сейчас, когда это было так необходимо, доверие не оправдает себя? Этому не бывать, решил гордей. И потому решил сегодня же переговорить с родителями.
Скучно и невыносимо стало здесь сидеть. Столько терпеть – целый год – ужасно. Неужели так пройдёт его последний этап жизни в школе? Раньше Гордею казалась, что лишь он один знает, чего хочет от жизни. А сейчас создалось впечатление, что как раз наоборот, одноклассники прекрасно представляют себе свой дальнейший путь, а он – нет. И снова предстояло ему брать толстенный учебник или пособие, снова выписывать километры ненужного текста, снова жалеть о своём выборе. И чувствовалось, что он один такой. Все над чем-то думали, усиленно работали, и казалось, вот-вот чей-то мозг рядом взорвётся от такой непрерывной обработки информации. “Интересно, по своей ли воле собрались