Волшебный рог мальчика. Старинные немецкие песни, собранные Ахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано
коня тут рыцарь сразу слез:
«Пора, мил друг, нам отдохнуть —
Конь проскакал немалый путь».
И плащ свой бросив на траву,
Он указал ей на главу:
«Скорей мне космы расчеши,
Чтоб не заели меня вши».
Пошла принцесса тут рыдать,
И горя было не унять,
А рыцарь ей задал вопрос:
«Почто ты льешь так много слез?»
«Ах, мне терпеть невмочь,
Ведь я царева дочь.
И если б не гордиться,
Была б сейчас царица».
Едва закончилась та речь,
Как голова слетела с плеч:
«Ах, помолчать бы ты могла,
И голова была б цела».
Ее за косу он схватил,
За бузиною уложил:
«Покойся здесь теперь, мил друг,
Мне не снести сердечных мук».
Он под уздцы коня ведет
Напиться у прохладных вод:
«Стой тут, мой конь, и воду пей,
Я умираю от страстей».
Радушие зимы
Устный фольклор
Зима – суровый, лютый гость,
Взгляни хотя б на крышу.
Сплела мне милая венок
Искристых крох,
Носил его я долго
На бороды иголках.
А лето – добрый милый гость,
И каплет с крыш вода.
Сплела мне милая венок
Искристых крох,
Потом он испарился
И с облаками слился.
Льстецу не верьте ни за что,
Суровость правды лучше.
Хоть лето и плетет венок,
Цветок в цветок,
День летний длится век,
И краток ночи бег.
На Пасху, когда пост прошел,
Дни стали вдруг длиннее.
Дала она мне вместо слов
Обьятья белых рукавов,
Чтобы во всеоружье
Я ждал до зимней стужи.
Что мне до пенья соловьев
И злых людских наветов.
Я нежусь в белых рукавах,
Забыв про страх:
Когда она захочет,
Рукавчик оторочит.
Великая Дева
Песня солеваров города Галле
Вероятно, с прежних мест обитания
У книготорговца Генделя имеется несколько экземпляров
Бела, чиста, прекрасна,
С небес одарена,
Им служит ежечасно,
Талантами полна.
Средь жен смиренно ходит
На поле в хороводе.
Будь счастлива вовек!
Невинностью дышало
Все тело Девы той,
В нем жизнь брала начало
По воле неземной.
Был Сын исполнен силы,
Во всем искусен был Он,
Ведь создал в мире все.
Похож на человека
Лежал Он у груди,
Хоть жил уже от века
И знал все впереди.
Он рыцарем был смелым
И пострадал за дело,
Всю чашу бед испил.
Плоть Сына умертвило
Лишь острие копья,
Но смерть сам ад разбила,
И дрогнула земля.
Все узники воспряли,
Мечты их явью стали
В