не расположены к этому, но Рени считает, что они смогут победить. Она бы не хотела быть бестактной, но судья, возможно, не будет смотреть на Фриду как на цветную. Она не черная и не коричневая. Она не вьетнамка, не камбоджийка. Она не нищая. Белые судьи склонны трактовать сомнения в пользу белых матерей, а Фрида достаточно «бледная».
Фрида берет такси до Сентер-Сити. Рени и Гаст уже ждут ее в фойе здания семейного суда, нового сооружения из стекла и бетона, которое занимает половину квартала за городской администрацией и Дилворт-парком, по другую сторону улицы от шикарного отеля «Ле Меридьен».
Они пропускают свои сумочки, бумажники и телефоны через рамки. Сами проходят через металлоискатель. Фрида считает, что Гасту не стоило надевать костюм. Она не видела его в костюме со дня их свадьбы, и сегодня его красота действует на нее отвлекающе.
Вид у него усталый. Она спрашивает, как спала Гарриет, как вела себя сегодня утром, объяснили ли они ей, какой это важный день, что тайм-аут вскоре закончится.
– Я бы объяснил, – говорит Гаст. – Но Джанин сказала нам, чтобы мы ничего не обещали.
Рени просит Фриду помолчать. Разговаривать здесь небезопасно. В лифте они стоят плечом к плечу с усталыми чиновниками штата и несчастными родителями. Гаст пытается перехватить взгляд Фриды. Фрида пытается помнить, где она находится и почему, что она не может попросить Гаста, чтобы он обнял ее, насколько бы ни была насущна эта потребность. Рени пришла в ужас оттого, что Гаст держал ее за руку во время бракоразводного процесса. Гаст от этого явно чувствовал себя лучше, а Фрида – хуже, так зачем это делать, спрашивала Рени. Зачем его прощать?
Дверь лифта открывается на четвертом этаже. Миз Торрес ждет у регистрационного стола. Фрида регистрируется отпечатком пальца. Здесь четыре зала заседаний, у каждого своя зона ожидания, при каждом зале комнаты поменьше, там адвокаты и их клиенты могут вести приватные разговоры. Тут стоят пластмассовые выставочные стенды с брошюрками – где получить помощь психолога, помощь в поисках работы, помощь в получении льгот и жилья. Такое ощущение, что ты оказался в элитной больнице, отполированной, но мрачной, со скорбью, налипшей на стены. Из окон внутрь проникает утренний свет, ряды оранжевых стульев прикручены к полу, повсюду телевизионные экраны, по всем – программы, посвященные дому и садовым работам.
Фрида огляделась – она вроде здесь единственная азиатка. Гаст – единственный белый в костюме, не считая юристов. Телевизоры показывают передачу о ремонте ванной. Пара из Калифорнии хочет джакузи.
Фрида и Гаст сидят в последнем ряду. Социальная работница и Рени сидят по обе стороны от них. Фрида благодарит Гаста за то, что он взял выходной. Она хочет попросить его о дополнительном времени с Гарриет. Они могут поменяться праздниками. Гаст может позволить ей взять Гарриет на День благодарения, а не на Рождество, а может быть, в свете событий последних двух месяцев он позволит ей и то и другое.
На экранах над ними эпизоды о ландшафтном