остановилась и пристально посмотрела бабушке в глаза. Горло от шарфа у меня пересохло. Я вдруг все поняла. Это она – точно. Она связала ему этот проклятый свитер! Но зачем же она скрывает? Этот Кац – он что, ее незаконнорожденный сын?!
– Который у доктора… В косичку… У меня ведь точно такой же… – сказала я таким тоненьким от волнения голосом, который можно расслышать, только если ты летучая мышь или моя бабушка. У нее немецкий слуховой аппарат.
– Ты что, больная? – сухо спросила бабушка и, наслюнив палец, стала тереть у меня под носом.
А самое страшное в моей жизни знаете что? Что меня зовут Виолетта.
Виолетта Ботова. И завтра мне исполняется тринадцать лет. А шампанское с антибиотиками нельзя.
Воскресенье, 4 июня
Правдивый факт дня: ДНК человека на 30 % совпадает с ДНК салата.
Проснулась я не с пионами и подарками на подушке, а оттого, что в туалете тошнило бабушку. Я обула тапочки и пошла смотреть, что случилось.
С несчастным видом, вся в черном, бабушка сидела на холодном кафельном полу.
– Это от меня?
– А? – бабушка отрешенно смотрела в пространство между мной и дверным косяком. На лице у нее было выражение невыносимой муки.
– Ну ты же всегда говоришь, что тебя от меня уже тошнит.
Кряхтя бабушка поднялась с пола и, отодвинув меня в сторону, на слабых ногах пошла на кухню. Зашумел кран, потом телевизор и чайник.
А может, они просто забыли?
Я вернулась в комнату и хорошенько все там проверила. Нет, подарка нигде не было. Кота тоже.
Просто я надеялась, что бабушка подарит мне деньги на операцию, а папа – кота. Он обещал. Но папы дома тоже, кажется, нет.
Я легла обратно в постель и стала думать. Почему бабушке так плохо? С утра ведь ей обычно хорошо, давление поднимается лишь к вечеру. Утром плохо бывает только алкоголикам и беременным женщинам, но бабушка у нас непьющая, а значит… Получается, что…
Она беременна!
Но ведь ей же шестьдесят четыре года!
Меня прошиб холодный пот. Науке известны случаи, когда женщины рожали и в шестьдесят, и в семьдесят лет. А одна девочка в нашей школе родила в тринадцать! То есть, гипотетически, начиная с сегодняшнего дня, я тоже могу родить. И если мы родим с бабушкой вместе, то мой ребенок ей будет правнуком, а ее – мне кем? Кузеном? Внучатым племянником? И потом: бабушкин муж, мой дедушка и папин папа, давно умер. Выходит, ее ребенок будет незаконнорожденный?! Но тогда кто же отец?
Я вдруг вспомнила вчерашнего Вадима Николаевича, из больницы. Свитер! Так вот почему она его ему связала! Теперь все ясно. Эта мысль так потрясла меня, что у меня зашевелились волосы. В голове никак не укладывалось: как бабушка могла предать память дедушки? Ведь она же до сих пор носит по воскресеньям траур!
Я вдруг явственно представила себе, как мы с ней идем по парковой аллее с колясками. У нее серая (это бабушкин любимый цвет), а у меня синяя. Мы идем все в утреннем тумане, а в колясках в это время лежат