что-нибудь придумать.
Танюся носит две косички. Звучит мило и даже романтично, но на самом деле это делает ее похожей на викинга. Она у меня крупная. А Ирочка – наоборот – худющая, как палочник. Это такое насекомое, похожее на веточку от дерева. Сидит себе на деревянном стуле – с интерьером почти слилась. Она мечтает стать моделью, поэтому почти не ест – только в таких исключительных случаях, как сегодня. А на большой перемене сосет палочку от мороженого, которое я до этого съела.
Я сидела и рассматривала цветы в вазочке на столе. Танюся сказала, что они пластиковые, а я думала, что живые – просто они завяли. Но Танюся настаивала на своем. Она даже понюхала цветочки и попробовала их жевать.
– Точно пластиковые.
Мне не хотелось с ней спорить, потому что я уже заметила тех парней. Их тоже было трое. Им было лет по восемнадцать, наверное, но они все равно пили морс. Они сидели совсем близко, метрах в двух – и тоже нас заметили. Они стали периодически на нас поглядывать и улыбаться. Особенно улыбался один – кудрявый, в очках. Он был похож на моего папу, а у нас с мамой вкусы одинаковые.
Сразу стало в кафе интересней! Даже потолок как будто порозовел, а увядшие цветы в вазочке воспряли духом. Ведь не сосиски же есть мы сюда пришли.
Мы с девочками по очереди сбегали в туалет посмотреться в зеркало и распределить парней. Мне сразу достался очкарик, а Танюся с Ирочкой никак не могли поделить между собой блондина. Но потом Ирочка сдалась. Мы вернулись за столик и завели светскую беседу, изящно попивая при этом морс. Беседовали мы, конечно, о погоде. Кроме погоды ничего больше не идет на ум, когда на тебя так смотрят из-за соседнего столика.
– Сегодня жарко, – сказала Танюся и стала грациозно обмахиваться меню. – Душно просто невероятно!
Оно было в деревянной обложке, поэтому, если честно, выходило у нее не очень грациозно. Я все боялась, что Танюся случайно ударит по голове сидящую рядом Ирочку.
– Кажется, скоро пойдет дождь, – нараспев сказала Ирочка, и тут обе уставились на меня.
А на меня вдруг нашел ступор. Я понимала, что подруги и те парни за столиком ждут от меня чего-то. Потому что все вдруг разом замолчали. Чего-то такого! Необыкновенного, прекрасного и одновременно остроумного. И чтобы все это было про погоду. Но я молчала, и со мной молчал уже весь ресторан. Перестали греметь ножи, звякать бокалы, свистеть у чайников свистки на кухне, и даже бармен убавил громкость у телевизора. Все в предвкушении смотрели на меня.
– Мммм, – выдавила я наконец и уставилась в окошко, чтобы только не видеть лица подруг. И все это замершее вокруг меня тоже не видеть.
Вообще, я люблю смотреть в окна – там все время разная картина. Например, в один день лужа, а в другой – уже нет. Или вон зонтик с попугаем, как сейчас.
– Зонтики – как праздники на ножках, – вдруг сказала я и опять посмотрела на того парня в очках. Интересно, я ему нравлюсь? Если честно, с трудом могу себе это представить. Я и себе-то нравлюсь