на мерцающий Атлантический океан.
«Будешь первой видеть восход солнца, – сказал Дэмиен. – И тебе больше никогда не придется думать о материке».
В то время она едва могла поверить, что им будет принадлежать такая жизнь. Стереть все, что было раньше. Открыть чистую страницу. Начать заново.
Роза откладывает книгу Мейера и смотрит из окна своей спальни на снег, падающий на лапы сосны. Маленькая птичка порхает с ветки на ветку, не желая задерживаться на месте. Роза гадает о том, что же мать подумает о Плавучем городе с его сверкающими торговыми центрами и благоустроенными зелеными насаждениями, огромными башнями, которые будто ведут беседы с небесами. А если мать не захочет снова видеть океан? Это беспокоит Розу. Вдруг то, что они потеряли, невозможно заменить?
Резко взмахнув крыльями, птичка взлетает. Роза смотрит, как она по дуге поднимается в небо, пока наконец не исчезает.
Глава 2. Грант
Земля кажется Гранту пустой. Он сидит в самолете на месте 1А, с пластиковым стаканчиком первоклассного виски в одной руке и опустошенным пакетиком соленой соломки – в другой. Смотрит на свою новую страну. Иллюминатор усыпан крошечными снежинками, тундра – вечнозелеными растениями. Гранитные горы вздымаются из ледяных озер, голубых, как яйца малиновки. По крайней мере, он так думает. Грант никогда не видел яиц малиновки вживую. Птицы в Плавучем городе, как правило, инбредны, содержатся в клетках, и каждую весну их отпускают на волю. В свой более эксцентричный период жизни Грант просматривал фото яиц малиновки в канале Флика, выискивая точный оттенок глаз Джейн, и обнаружил еще одно его название – «голубой потерянного яйца». Тогда Грант восхищался поэтичностью термина, считая его достойным отражением любви к Джейн. А теперь он чувствует себя потерянным – и на этом все.
Ну вот, опять. Одна мрачная мысль – и он снова в бездне. Вот так просто вся надежда, которую он накопил для путешествия, угасла. «Мыслите позитивно, – часто повторял психотерапевт, которого нанял отец. – Создавайте лучшую реальность через самосознание».
Грант снова смотрит в иллюминатор и пытается почувствовать себя счастливым. «Здесь все выглядит более ясным, чем в Бостоне», – заключает он и замечает, что настроение улучшается. Может, дело в третьем виски или в том, что Грант оказался за тысячи миль от семьи и всего оставленного позади. «Нет, – думает он, – всего дерьма, от которого я наконец-то сбежал».
Когда самолет идет на снижение, Грант видит, что земля не пуста. Отрезки льда перемежаются постройками. Почерневший сарай, сгоревший дотла в лесном пожаре. Зерновой элеватор, красный от ржавчины и пустой. Нефтяной насос, застывший в наклоне. Прямой участок шоссе, где до сих пор никакого транспорта. Нигде нет движения. В сущности, ничто не кажется живым.
И тут вдалеке он видит зеленые огни посадочной полосы. Самолет касается земли, маленькой светящейся