Гальярд однажды провел в гостинице с неделю?
– Точно так, сударь.
– Что, он в своем уме?
Лакей вытаращил на меня глаза.
– И очень, сударь.
– Никогда не подозревали его в помешательстве?
– Решительно никогда. Он немного бурчит порой, но человек чрезвычайно умный.
– Что тут прикажете думать? – пробормотал я себе под нос, идя далее.
Вскоре я мог уже видеть свет в окнах «Прекрасной Звезды». Карета, запряженная четверкой, стояла у двери в лунном свете, а в сенях гудела бешеная ссора и над всеми другими звуками преобладал оглушительно резкий голос полковника Гальярда.
Большая часть молодых людей – охотники поглазеть на схватку. Но тут ещё я инстинктивно предугадывал, что в деле окажется нечто для меня особенно интересное. Мне пришлось пробежать не более пятидесяти ярдов, когда я очутился в сенях старой гостиницы. Главным действующим лицом в странной драме предо мною был полковник; он стоял против графа де Сент-Алира, который, в дорожном костюме и с чёрным шарфом, обмотанным вокруг шеи и закрывавшем наполовину его лицо, очевидно, был остановлен в ту минуту, когда направлялся к своему экипажу. Немного позади него стояла графиня, также в дорожном костюме и с опущенною на лицо густою чёрною вуалью; в нежных пальчиках своих она держала белую розу. Нельзя вообразить более дьявольского олицетворения ненависти и бешенства, каким был полковник в эту минуту; напряжённые жилы так и выдавались на его лбу, глаза готовы были выскочить, он скрежетал зубами с пеною у рта. Саблю он держал ноголо и во время яростных своих криков и обличений топал ногою о пол и размахивал оружием в воздухе. Хозяин гостиницы старался успокоить полковника, но все его усилия оставались тщетными. Двое слуг, бледных от испуга, выглядывали из-за спин, не принося никакой существенной пользы. Полковник всё неистовствовал, громил и махал саблей.
– Я не был уверен в вашей красной птице; я не мог вообразить, чтоб вы осмелились путешествовать по большой дороге, останавливаться в порядочных гостиницах и спать под одним кровом с честными людьми. Вы, вы оба… вампиры, хищные волки, кровопийцы. Призовите жандармов, говорю я. Клянусь св. Петром и всеми чертями, если кто-нибудь из вас попробует выйти из этой двери, я снесу ему голову!
С минуту я стоял, поражённый изумлением. Вот ведь удобный случай! Я немедленно подошел к графине; она с диким взором взяла меня за руку.
– О! что нам делать? – взволнованным шёпотом произнесла она: —Какой страшный этот сумасшедший! Ведь он не пропустит нас; он убьет моего мужа.
– Ничего не бойтесь, графиня, – ответил я, с романтической преданностью став между графом и полковником, который не переставал кричать и сыпать бранью. – Держи свой язык за зубами и прочь с дороги, разбойник, грубиян, подлец! – заревел я, в свою очередь разсвирепев.
Графиня слегка вскрикнула и этим вполне вознаградила меня за опасность, которой я подвергался, когда Гальярд после минутного изумления, быстро опустил занесенную кверху