Лирию, собирающуюся что-то сказать, уже поднявшую руку.
– Извините, – Лирия остановилась, дожидаясь пока на неё обратит внимание не только ария, – похоже, это твоё? Я хотела дождаться окончания занятия, чтобы не разводить базар и не нарушать дисциплину, но ты и так, поставив свои интересы выше общих, срываешь нам урок.
Все глаза обернулись на Эктори, кто-то даже поддакнул. Девушка виновато опустила взгляд в пол, но тут вступилась Мира:
– А ты думала о ней?! Ты поступила совсем не так, как требуешь теперь от неё. Ты забрала то, что принадлежит ей. Чего тебе стоило просто вернуть чужое, как только нашла?
Лирия растерянно покосилась на Эмони, старательно изображавшую, что её всё происходящее совершенно не интересует. Та надменно взглянула на беловолосую, на её подружку, старающуюся как-то за неё постоять, на учительницу, которая явно не собиралась ничего предпринимать, пока аристократские детишки грызутся между собой, сказала с трудом придавая тону отстранённость:
– А говорят в Империи всё, кроме мечей, с которыми вы носитесь, как дикари, – общее, да видно эта Имперская девчонка – собственница…
По классу покатился гомон: «Империи? Она-то, из Империи?! А похожа! О чем вы, по этому лицу сразу понятно».
Мира покосилась на подругу, ожидая, какой будет её реакция. Но Эктори ни стала ничего отвечать, значит она действительно была из Великой Империи. И что теперь? Да ничего! Теперь просто подтвердились ещё давно зародившиеся у Миры подозрения. Имперцев она, в отличие от других, вовсе не считает наглыми гадами, которых, наконец, можно поставить на место, а с правящей семьёй у них всегда были дружественные отношения: говорят, Фор очень нравились портреты, написанные её дедом, Императрица бывала в их доме, и в те времена, когда Миры ещё и в мыслях не было, и после. Несколько раз ей, совсем ещё мелкой девчонке, даже удалось поболтать с этой восхитительной женщиной, и каких глупостей она тогда наговорила, от стеснения и по незнанию, что надо говорить знатным гостям. Императора Мира не встречала, но зато видела портрет их первого сына, когда тот ещё был не старше неё. Тут Мира вновь взглянула на Эктори, странная мысль промелькнула у неё в голове: «А ведь похожа… Она похожа на того мальчишку, чей портрет до сих пор хранится в дедушкиной башне!». Углубившись в размышления о сходстве Императорского сына и своей подруги, Мира совсем забыла о происходящем.
Зингера, молча наблюдавшая за всем этим, подумала, что вероятно стоит вмешаться, заступиться, ведь вроде бы именно так следует поступать настоящей подруге, но в итоге решила, что она изначально тут ни причём, да и эти… припомнят ей, что она-то и не аристократка, промолчала.
Эктори, не придумав ответ на обидное ей заявление, молча забрала у Лирии свой планшет, села на место. Она точно знала – в Империи бы так не поступили.
Мира села рядом, попыталась поддержать:
– Ну, у тебя есть мы, мы на твоей стороне!
– Может быть, – тихо отозвалась Зингера.
Мира