что мне учиться надо.
Он потащил Эктори за собой в другую комнату, усадил её в кресло, заставил положить руку на стерильно чистый стол, вытащил из футляра тонкую, немного изогнутую, иглу и прозрачную нить.
Эктори, повертев перед собой катушку, задумчиво предложила:
– Разве не лучше использовать волосы? Зашивают ведь энергетическими, а не простыми нитями. Волосы – почти часть тела, энергия, из которой они состоят, та же, что поддерживает этэ в фэтэ. С ними скорее заживёт.
Юноша поднял на Эктори недовольный взгляд, хотел сказать, что не ей, знающей о лечении только по книгам, его учить, но одного взгляда её зелёных глаз хватило, чтобы он, послушно кивнув, протянул ей маленький ножичек. Эктори аккуратно срезала несколько прядей ослепительно белых волос так, чтобы даже в высокой причёске не было видно их отсутствия.
Ученик лекаря разложил по столу стопки салфеток, расставил баночки, сел напротив Эктори и замер в некоторой нерешительности. Помедлив несколько мгновений, протерев по краям раны салфеткой, пропитанный чем-то очень вонючим, принялся шить, стягивая разорванную кожу вместе. Сделав несколько стежков и осмелев, он спросил, не скрывая удивления:
– Тебе совсем не больно?
– Чуть-чуть, только когда прикасаешься, – ответила Эктори, но, поняв причину замешательства мальчишки, объяснила: – Я уже нашла способ обезболить.
Эктори рассматривала сосредоточенное лицо юноши, но стоило ей опустить взгляд на рану и в сознании всплыли слова: «Ты боишься пролитой крови», ей стало не страшно, а очень противно от того, как выглядела её собственная рука. Чтобы остаться в сознании, она постаралась отвести взгляд, откинулась на спинку стула, запрокинула голову и совсем закрыла глаза. Попыталась подумать о чём-то хорошем, вспомнить запах сладкого чая, но нос ощутил лишь запах гнили, как ей казалось, впитавшийся даже в её волосы, а перед глазами всплыли отвратительные картины мертвецов. Чтобы хоть как-то отвлечься, Эктори решила начать бессмысленный разговор:
– Скажешь своё имя? Или как тебе называть?
Ученик лекаря поднял на неё восторженные взгляд:
– Тебе и правда интересно? Я так польщён! Моё имя Роктвик.
Эктори не хотела запоминать имени этого чудака, но оно оказалось очень необычным, от того она не смогла сдержать удивления. Увидев реакцию Эктори, ученик лекаря принялся объяснять:
– Оно у меня довольно длинное, все поражаются, когда его слышат. Просто моя мать была не ария, я вообще долго не знал, что один из вас, считал себя простым смертным. Отец, вроде бы, хотел назвать меня просто Кор, но сложно переспорить женщину.
– Смешение крови – крайняя мера, – ответила Эктори, словно по заученному, и только потом поняла, что такие слова – обидны.
Юноша продолжил работу молча, на все попытки Эктори завести хоть какой-то разговор ничего не отвечал, и Эктори сдалась. От нечего делать она принялась разглядывать кабинет, но полки с однообразными склянками быстро надоели. Она пыталась смотреть на рану, но не отводить