ему стоит пристрелить кого-нибудь и, более того, верит ли Ди, что он на это способен.
Шесть месяцев назад, когда они познакомились, Роберт грыз гранит науки в университете. За сорок восемь часов беспорядков и вооруженных стычек, ограничившихся пределами правительственного округа, ее лейтенанту так и не довелось понюхать пороху. Его поставили на западном берегу у Южного моста через Фейр и выдали ножовку, велев в случае поступления соответствующего приказа перерезать телеграфные провода. Роберт еще шутил с Ди об удивительной тривиальности своего поручения. От скуки он читал граффити, которыми были кругом исписаны ламповые опоры, и поделился принесенным с собой хлебом с маленькой попрошайкой из Лиса.
– Не скажу, что боевые действия оказали на меня расслабляющий эффект, – рассказывал Роберт, – но на своем посту я почерпнул весьма полезную информацию. Ты, например, знала, что пиво в «Стилл-Кроссинге» в основном состоит из речной воды, но смешано с мочой и уксусом, поэтому пить его безопасно?
Ди не знала, трус Роберт или нет. Ей неоткуда было это знать – Роберт и сам еще не разобрался. Она только порадовалась бы, если бы ее лейтенанту никогда не пришлось это выяснять. Ди поправила ему зеленую повязку волонтера.
– Если здесь и побывали мародеры, лейтенант, они, по-моему, уже ушли.
– Согласен, – отозвался Роберт, глубоко вздохнул и аккуратно убрал пистолет в кобуру, застегнув пуговку.
Ди поцеловала его в щеку.
Он удовлетворенно заурчал и провел рукой по ее боку, притиснув ребра. Ди вывернулась и подошла к ближайшему окну. Распахнув ставни-жалюзи, она пошла по галерее, резко открывая одно окно за другим. Ставни гулко стукались о стену, и деревянные половицы разворачивались широкой ковровой дорожкой, полосатой от пыльного солнца. Первым экспонатом, который удалось разглядеть в хлынувшем в галерею свете, оказалась модель какого-то увеличенного шестереночного механизма, смонтированная посреди зала. Плакат под потолком гласил: «Машины и их операторы». Экспозиция первого этажа была посвящена достижениям механики – печатному станку, пилораме, паровому двигателю, хронометру, велосипеду, а заодно инженерам и операторам, управлявшим этими механизмами. Крупные экспонаты перемежались компактными застекленными витринами, установленными на деревянных помостах.
Распахнутые навстречу дню, окна по левой стене музея выходили на Лигейт, тогда как окна справа, серые от копоти недавнего пожара, позволяли увидеть руины сгоревшего здания Общества. Окна на торцевой стене выходили на задний двор соседнего посольства неведомых империалистов.
Электричество в музей не проводили: к стенам были прикручены давно не чищенные газовые лампы. Ди повернула у одной краник, услышала шипенье и сразу перекрыла газ.
Роберт подозвал ее к шестеренкам – экспонат оказался интерактивным. Шестеренок было три, каждая высотой с лейтенанта. Роберт подтолкнул первую, та, в свою очередь, зацепила зубцы средней, которая повернулась и задействовала третью,