Флеминга. Его книжки стали издавать в Британии в середине пятидесятых, но наши партийные деятели могли читать их в переводе. Книжонки делали мизерными тиражами специально для членов ЦК. Ну, чтобы знать повадки врага в лицо.
Генерал Серов справился с просьбой быстро. Выбор пал на слушателя Высшей разведшколы номер 101 при Совмине. Его звали Олег Данилович Калугин, двадцати четырех лет. Умный, без дурных привычек, с безупречным здоровьем и биографией, сын сотрудника Ленинградского НКВД.
Андропов, не откладывая, прочитал личное дело слушателя разведшколы, посмотрел фотографию. Ничего азиатского, европейские черты лица, строгий взгляд, выдающие сильный характер тонкие губы. Закрыв папку с личным делом, он по «вертушке» поблагодарил генерала Серова.
Разведшкола базировалась в подмосковной Балашихе, и курсанта Калугина немедленно вызвали на Старую площадь, прямиком к завотделом ЦК партии Андропову. По тем временам – начальнику огромной, почти нечеловеческой величины. В его кабинете у них был долгий разговор. Калугин оказался политически подкован, знал имена лидеров мировых держав, разбирался в международном коммунистическом движении. По Китаю был слабоват, но Китай пока не беспокоил и самого Юрия Владимировича. Беспокоили Соединенные Штаты.
Что-то подсказывало Андропову, возможно особое чутье, что курсант человек надежный. И он без долгого, многодневного прощупывания предложил Калугину особую работу на всю жизнь. Обозначил и конечную цель – помочь советскому руководству создать условия сближения с США перед угрозой начала термоядерной войны. Олегу предстояло немедленно отправиться на стажировку в США, в Колумбийский университет Нью-Йорка под прикрытием студента факультета журналистики. Если будет попытка его вербовки – поломаться только для вида. И пойти на контакт.
Андропову, как всегда, повезло и на этот раз. В Нью-Йорке, сразу после начала стажировки, на контакт с Олегом вышел вербовщик ЦРУ и предложил нехитрую комбинацию: Калугин «вербует» бывшего русского, «обладателя» ракетных секретов. Получает от него настоящую информацию о ракетном топливе, передает ее в Москву. После возвращения домой становится в Москве агентом ЦРУ.
Калугин, ясное дело, долго и убедительно открещивался от измены родине, но через неделю позволил напоить себя в компании «студентов» и затащить в постель с проституткой. Там его, советского студента, и сфотографировали. Случилась классическая «медовая ловушка», крупнейшими специалистами в которой были как раз в КГБ. Олег с удовольствием закрепил на практике все ее фазы, поскольку изучал тонкости «медовой ловушки» лишь теоретически, в разведшколе. Предъява не заставила себя ждать.
На следующий день, в перерыве между лекциями, человек в темно-сером плаще и черной фетровой шляпе предъявил Калугину фотографии его морального падения. На размышление дал три дня. Олег, как и положено припертому к стенке советскому человеку, все эти дни по-черному пил, не брился и не менял белье. Когда к нему пришли