слил грязную воду, недовольно что-то бормоча, ушёл. Даня приступил к обследованию туалета. Не может быть, чтобы предыдущие арестанты не пытались тут курить. Очень скоро Богданович обнаружил, что выключатель в умывальнике снимается, обнажая провода. Даня терпеть не мог прикуривать от электричества, но курить хотелось нестерпимо.
Парни закончили приборку, ушли смотреть телевизор в комнату воспитательной работы. Богданович приоткрыл дверь, сел рядом с ней на пол так, чтобы «сечь поляну», но самому «не светиться» на камеру. Затянулся.
За металлической дверью в конце коридора начиналось помещение единственного жилого отряда в колонии. То он замирал, то гудел, как улей. Неизвестная жизнь бурлила там громкими голосами, командами, смехом. Как там всё устроено, Богданович не знал. Про эту колонию ходили самые разнообразные слухи. Поговаривали, что такого «красного» режимного лагеря нет во всей России. Что начальник тут принял на себя крест непримиримой борьбы с подростковой преступностью. А порядочным пацанам, чтобы сломить волю, чистят зубы туалетным ёршиком. Поговаривали, будто каждую неделю тут разучивают новую строевую песню и поют её на зарядке. Но что огорчало и пугало больше всего, так это бугры – старшие в лагере пацаны, поддерживающие администрацию. Люди рассказывали, что начальник отряда, бывший спецназовец, лично каждый день тренирует в спортзале бугров, чтобы те умели бить, не оставляя следов.
Что ждёт его за этой серой дверью? Главное, с пути не сбиться, не подвести уважаемых людей, выполнить своё предназначение, вернуть малолетних арестантов на путь бродяг, воров и…
Металлическая дверь распахнулась, в карантинное отделение зашёл сотрудник в синей форме. В одной руке у него был пакет-майка, в другой шапка-ушанка. Сотрудник замер, повёл носом.
– Карантин, строимся! – крикнул он.
Телевизор замолчал, Пупс и Лёха «построились». Богданович вернулся в туалет и сел на унитаз.
– Где третий?
– Он с утра животом мается, гражданин начальник, – отрапортовал Кирилл. Оба пацана старались не замечать, что в коридоре пахнет сигаретным дымом.
– Короче, я воспитатель карантина, Григорий Сергеевич Иванов, – сотрудник порылся в кармане, нашёл ключи. – Там мой кабинет, заходите по одному, начиная с туалетного засранца. Кто забудет, как меня зовут, буду лося пробивать. Вопросы?
– Что такое «лося»? – поинтересовался Кирилл.
– Меня как зовут?
– Григорий Сергеевич, гражданин начальник.
– Давай, тёпленький, зови засранца, будем разговоры разговаривать, – сотрудник скрылся в кабинете.
– Вроде нормальный мужик, весёлый, – пожал плечами Лёха. – Пупсик, иди Даню зови к начальнику.
– Неопытный, – покачал головой Кирилл.
– Почему это?
– Старший лейтенант всего лишь.
– Зато взрослый. Иди, зови его!
– Сам иди, я уже ходил.
Зыков крикнул: «Выходи, Богдан, начальник