проблемы! – ответил Джек, подходя к ней, застывшей на пороге. Элис пришлось вжаться в стену.
Она вдруг почувствовала собственную холодность, неуверенность, ершистость:
– Отвези меня домой, пожалуйста, Джек! – она почему – то готова была заплакать, даже губы у неё дрожали.
– Не покидай меня, Лис! Ни сегодня… – он расстегнул на ней плащ, наклонившись, вцепился в губы. —Никогда!
– Я не могу… – чего именно она не может Элис не сказала, да и сообразила ли, не поняла и сама, вдруг потянувшись к его губам, отвечая на поцелуи, страстная, забывшая в объятиях Джека свой необъяснимый страх.
Они же уже не единожды после примирения были близки! Чёрт, она намеревалась сказать «Да» на его предложение! Боже, ей не хотелось больше ждать, чтобы оказаться здесь уже в качестве…
***
Её плащ упал на пол, и Джек, обнимая её, и беспрерывно целуя, повел женщину, единственную, которую хотел наблюдать в этих стенах, в их старую общую комнату.
– Джек, – задыхаясь, восторженно вздыхала его любимая.
– Лис, всё ведь хорошо?
– Да, необычайно… – дверь в спальню за ними с громким хлопком закрылась. – Мне так важно, что сейчас происходит, только….
Не отставая от Джека ни на шаг, Лис села вслед за ним на кровать. Ей уже было больно оттого, что они так неудержимы, и она отодвинулась, чтобы унять в сердце огонь. Интересно, Джек тоже сейчас горел?!
– Любимый, дай мне немного времени! – здесь – место искренности и вседозволенности. – Я хочу ванну!
– Хорошо… Ещё что —нибудь? – тоном соблазнителя спросил Джек, и лишь тогда Элис поняла, что он всё ещё крепко держит её за талию.
– Да! – она чмокнула его в губы снова, чтобы, как она выразилась «он не заметил её отсутствия». – Одежда!
– В шкафу. – указал он.
Элис подошла к платяному гиганту и распахнула створки.
– О, Джек! – в голосе Элис опять были слёзы – на вешалках висела одежда, которую она оставила здесь шесть месяцев назад, тогда не надеясь, не планируя ни вернуться совсем, ни, хотя бы, забрать что —то.
Она повернулась к мужчине лицом, улыбнулась сквозь слёзы благодарности и ностальгии.
– Ты всё сохранил! Ни от чего не избавился! – она оказалась около Джека в два шага, и в который уже раз одарила поцелуем.
А потом, пронзённая нежданно иглой вины, сказала, взволнованно дыша, хмурясь от боли в душе:
– Прости меня! Прости!
И опять потребовала его губы, но требование походило на просьбу: Элис была неспокойна, виновата во всём, хотела покаяния…
Джек отстранился от неё, сказал:
– Мы виновны оба, пойми! Лис, я ведь совсем тебя не слушал… Я был эгоистом! Завоевал тебя и старался присвоить, оградить ото всех, не отдавать тебя… Запретил тебе даже думать о ребёнке… – Джек тяжело вздохнул. – Прости, я совсем не понимал, для чего ты создана!..
– Я люблю тебя! – сказала она. —Никогда не перестану! Но я всё ещё хочу детей… И, если это проблема, если это плохо…
Элис вдохнула