плохо дело, – печально заключила мышь.
Потом она легла передо мной на траву и принялась думать. Я тоже лежал и думал.
Не знаю, о чём размышляла мышь. А я пытался придумать способ её схватить. Но так ничего и не придумал.
Наконец, мышь поднялась с травы. Почесала лапой в своём мышином затылке и сказала:
– Скоро рассветёт. Барджиль проснётся. Придётся пробовать последнее средство. Если и это не поможет – тогда я ни хера не знаю, что делать.
С этими словами она разбежалась и прыгнула прямо на меня.
Даже через шкуру, в которую меня завернули, я чувствовал, как эта гадина бегает по мне. Мышь сновала туда-сюда, а я только беспомощно бесился от злости.
Охереть! Вообще котов не уважают! Хотя, за кой хер меня уважать? Лежу тут связанный, словно копчёное мясо. Надо же было так по-идиотски попасться! Дурак ты, Немой, правильно Сытин всегда говорил!
Сытин?
Кто это?
Злость словно вышибала из ноздрей остатки противного сладкого дыма, возвращая голове давно забытую ясность.
В памяти немедленно всплыл невысокий человек с насмешливым и твёрдым взглядом и щетинистым подбородком. Он был обут в высокие кожаные ботфорты. На боку висела шпага.
Человек покачал головой и весело сказал:
– Дурак ты, Немой! Послушай Мыша.
Да с какого хера я должен слушать какую-то мышь, которая бегает по мне, как чокнутая?! Чего ей вообще от меня надо?!
Мышь спрыгнула в траву перед моим носом и торопливо сказала:
– Я подгрыз верёвки. Если перекинешься – они лопнут. Постарайся перекинуться, Немой! Очень тебя прошу!
С этими словами мышь укусила меня прямо в кончик носа!
А-а-а, блядь!!!
Как больно-то!
Я подпрыгнул от боли. В голове звонко щёлкнуло.
Остатки верёвок лопнули.
Я приземлился на четвереньки и заорал от боли, но тут же вскочил и сбросил с себя вонючую лошадиную шкуру.
Сквозь рассветный сумрак ко мне бежал высокий человек. Он растопырил длинные руки, словно собирался меня поймать.
Барджиль!
Ты охерел, что ли?!
Я увернулся от Барджиля, одним движением выхватил из-за спины меч и плашмя огрел его по голове. Шаман рухнул лицом в мокрую от росы траву.
Раздался испуганный крик. Неясная тень метнулась прочь от потухшего костра.
Но я в два прыжка догнал её и сбил с ног. Ухватил за шкирку и одной рукой потащил обратно к костру, в другой сжимая меч.
Нос невыносимо болел и распух.
Мыш, бля! Ну, какого хера так больно кусаться?!
Я подтащил Айсака к костру и швырнул на землю.
– Верёвка есть?
Айсак молча закивал. Говорить он не мог, зубы пацана громко стучали от страха.
– Доставай!
Он, не вставая, порылся в мешке. Достал свёрнутую верёвку и протянул мне.
Я снова схватил шаманёнка за шиворот. Подтащил к неподвижно лежащему Барджилю.
– Вяжи его! Руки ему вяжи и ноги!
Айсак принялся быстро связывать шамана.
– Сильнее затягивай! Изо всех сил!
Он