нахожусь в твоём городе. Через полчаса жду тебя в гостинице «Континенталь», номер 325.
Дальше был сумасшедший вихрь, тайфун, цунами. Тапочки полетели в стены. Шмотки из шкафа – туда же. Я натянула на себя первую попавшуюся под руку майку и джинсы, и выскочила из квартиры в коридор прямо в домашних тапочках, даже не успев пройтись щёткой по всклокоченным волосам. Остановившись возле лестницы, я заметила тапочки. Мне пришлось вернуться в квартиру, чтобы заменить их на кеды, быстро черкнуть в кухне записку родителям «Уехала в ночной клуб, заночую у подруги, целую, я», и помчаться по городу с такой скоростью, которую просто невозможно развить в нормальных условиях. Просто удивительно, как я не попала под машину и не стала причиной жуткого ДТП.
Я бежала в никуда, бежала вопреки всей своей судьбе, чтобы в дорогом гостиничном номере прижаться к груди чужого и взрослого, старше меня почти на тридцать лет мужчины с трудным характером, и сказать только одно:
– Люблю…. Люблю…. ЛЮБЛЮ!!!!!
Я сидела в кровати, обхватив руками колени, и смотрела, как лопались пузырьки в шампанском. Мне было холодно, и я натянула одеяло до плеч. Я не верила своим глазам. Им было просто невозможно поверить! Мне казалось: всё, что происходит, какой-то бред, сон. Мужчина моей мечты совсем рядом, он стоит напротив кровати, накинул некое подобие шёлкового халата, и разливает шампанское по высоким бокалам, таким прозрачным, что кажется, будто прямо в воздухе искрятся сияющие пузырьки.
– Я и спросить забыл…. Как твои дела?
Находясь в сумасшедшей эйфории, я не услышала этот простой вопрос. Наверное, он бы возмутил меня в обычной обстановке – ну что за отношение, если о моих делах спрашивают после секса! Но я находилась в столь приподнятом состоянии духа, что всё, что бы он ни сказал и ни сделал, было для меня хорошо.
Я до сих пор задыхалась от бурного секса, и я прекрасно знала, что больше он не повторится. Я буквально сходила с ума, растворяясь в нём как в горячей ванне с медовым раствором. Он был лучшим в мире, и моя выстраданная любовь превратилась в бесконечное обожание, не похожее вообще ни на что… Больше, конечно, на гипноз, чем на счастье. Но что поделаешь, если я все ещё витала в облаках и не могла понять: всё, что происходит со мной – правда. И это Филипп Рубинов. Это действительно он. Не бред. Не сказка. Не иллюзия. Не припадок непонятного сумасшествия. А если и припадок, я не хочу, чтобы он проходил. Я становлюсь совершенно больной от одной только мысли о том, что стоит мне зажмуриться – и он исчезнет. С моим сознанием не всё было в абсолютном порядке. И так происходило с зимы, значит, достаточно давно.
Когда я не ответила на вопрос, он бросил странный взгляд на моё лицо, но ничего не сказал. Его лицо было абсолютно плоским, ничего не выражающим, как самая непроницаемая в мире маска. И почему так, я понять не могла.
– Я спросил тебя кое о чём…
– Я не слышала. Что ты спросил?
– Как твои дела?
– Господи, да теперь-то какая разница!
– Не понял. Теперь – это как? Ты экзамены хоть сдала?
– Сдала.
– А знаешь,