согласился, а потом увлекся настолько, что стал штудировать теорию. Крошка сын не отходил от его кровати: «Пап, плочитай книжку» или: «Пап, ласскажи пло погланичников». Если Сергей был занят шахматами или учился выводить буквы – забирался к нему на постель с пластмассовыми солдатиками и часами играл в «погланичников», сооружая из одеяла «секлеты».
– Мишенька, не мешай папе работать! Ты на горшочек ходил?! – кричала с кухни жена.
– А папа? – отвечал Мишка, сползал с кровати, выволакивал из-под нее утку и пытался подсунуть под Сергея. Он не помнил отца здоровым.
Как и предсказывал госпитальный полковник-хирург, после лечения во втором санатории у Сергея появилась эрекция, правда, довольно робкая и пугливая. Обрадованная супруга занялась было с ним «сексотерапией», но быстро охладела и потом отказывала под различными предлогами.
После смерти родителей, которую Сергей тяжело и долго оплакивал, жена взяла большую нагрузку в школе и являлась домой только вечером, усталая и злая. Сергей не мог взять в толк, зачем ей это было нужно. При его КГБешной пенсии она вполне могла бы не работать. Он по-прежнему много тренировался, играл в шахматы, занимался с Мишкой и старался не заострять внимание на своеволии супруги. Когда ее вечернее отсутствие уже нельзя было объяснить никакими родительскими собраниями, и душа уставала тосковать, он прижимал к себе полусонного сына и спрашивал:
– Ну что, Михрютка, бросила нас мама? Как ты думаешь?
– Ты сто, папа, она сколо плидет, не плачь.
– Я не плачу. Откуда ты взял, что я плачу?
– Я вижу, ты внутли плачешь.
После того, как Сергей узнал от одной «доброжелательницы», что его жена давно имеет любовника, причем его близкого приятеля, он забрался было в свою забытую аптечку, попытался вскрыть пачку таблеток вялыми пальцами, но вдруг со всей силы запулил ее в стену, где висела фотография в картонной рамке: суровый капитан в форме у пограничного столба и счастливая женщина в косыночке, платьице, повисшая на его плече.
Вскоре они развелись, а квартиру разменяли. Так Сергей оказался моим соседом.
Гл. 7
Мои приключения в Праге
В шесть часов утра следующего дня при расставании с уже одетым и надушенным Сергеем я попросил его: «Гуляшу помоги подняться». Тот посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием и съязвил: «Глаз с него, паршивца, не спущу и возверну тебе в полном комплекте, не переживай». А потом добавил: «Постарайся за сегодня обернуться, буду ждать».
На случай вынужденного ночлега Вашек дал мне пражский адрес и рекомендательную записку к своим знакомым. Сергею, конечно же, мало улыбалось еще один лишний день разъезжать по территории комплекса с неаккуратно заправленной рубашкой, а главное – без кофейного допинга. Засунуть кипятильник в розетку он бы еще смог, а вот вовремя его вытащить – целая проблема.
До Праги я домчал быстро и с комфортом, особенно из Брно, обозревая с высокого сидения Икаруса, как из самолета, с любовью