подыхали один за другим. Все реже заглядывали в «Сад» посетители.
Зоопарк держался на трех немцах, которые уже несколько месяцев сидели без зарплаты. Отчаявшись, они решили без спросу распродать зверей, тех, в ком каким-то чудом еще теплилась жизнь, – вдруг удастся скопить на билеты и уплыть в Европу.
Преподобный Кэрроуэй пробежал глазами заметку и замер: его сердце пронизал луч света, и все стало предельно ясно.
Для чего он вез с собой кинопроектор? Чтобы воссоздать чудо Хуа Госяна, чтобы любопытство привело жителей монгольской степи на его проповеди. Важен не сам проектор, важна цель – заинтересовать степной народ. В этом ему могло помочь не только кино…
«Да будет свет» – и свет зажегся в душе преподобного.
А следом мелькнула безумная мысль: что если купить экзотических зверей «Сада» и основать в Чифэне похожий зоопарк, чем не способ привлечь всеобщее внимание? Ведь местные, конечно, никогда не слыхали львиный рык, не разбегались в страхе от гигантского питона, знать не знают о таких чудных созданиях, как тигровые лошади. Вот бы взять и привезти им диких животных, показать как есть, скачущих, ревущих, да разве это не затмит любой кинопроектор?
Открыть в степном раздолье зоопарк! Нелепая, но такая заманчивая идея!
С тех пор как преподобный Кэрроуэй решил ехать в Чифэн, он все пытался понять, почему выбрал именно это место. Он не сомневался, что на то была Божья воля, но в чем же заключалось его предназначение? Он напоминал солдата, который со дня на день уйдет в поход, пожитки и снаряжение собраны, а генерал так и не отдал приказ, и до сих пор непонятно, с кем предстоит сражаться.
Преподобный Кэрроуэй верил, что Бог каким-то образом откроет ему Свой замысел. И наконец это свершилось.
Едва заметно задрожали руки, зашуршала газета. Преподобный Кэрроуэй попытался убедить себя, что все это вздор, но не нашел ни одной причины отказаться от своей затеи. Доводы разума нахлынули, точно прибой, и отступили сердитой волной. Новая идея, словно упрямое зернышко, засела глубоко в сердце, так просто не выкорчуешь. Всю ночь напролет звери не покидали мысли преподобного: неслись стремглав по воображаемой степи, до самого края горизонта и обратно, таранили его черепушку копытами, рогами и бивнями, так что у него голова раскалывалась от боли.
Промучившись ночь без сна, преподобный Кэрроуэй пришел наутро к воротам «Сада десяти тысяч зверей» с налитыми кровью глазами. Он решился.
Главный вход в «Сад» представлял собой изящную бордовую арку в традиционном китайском стиле. Железную ограду под ней обвивали кованые цветы, сверху, посередине, были высечены в камне слова «ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ФЕРМА», по бокам растянулись четырехлапые драконы-горельефы. Справа и слева от арки стояли деревянные будки. В левой имелись окошки, красные и белые, в одних продавали мужские билеты, в других женские, правая же служила для хранения вещей, посетители оставляли в ней громоздкий багаж.
Еще совсем недавно здесь