отдела кадров. Паша представился братом Леры. Женщина доложила, что на следующей неделе Леркин отпуск заканчивается, и попросила ей об этом напомнить. Паша стал расспрашивать её про работу, мол, весьма заинтересован и впервые об этом слышал. Даже не знаю, как та тётка повелась на его льстивый тон… в общем, она выложила все карты. Теперь нам обоим было известно, что у Леры всё же есть работа. И начинается она с понедельника.
Я глянул на календарь, висящий в коридоре.
Понедельник уже завтра.
Мы очень долго лаялись с Пашком о моей необходимости пиздовать на работу. В итоге всё решили по-мужски, на «камень, ножницы, бумагу». Я проиграл и пообещал явиться в понедельник на стрелу с начальством, чтобы всё разнюхать. Но о своей дальнейшей рабочей деятельности не стал зарекаться.
Паша просил меня не выёбываться на работе, но я сразу его предупредил, что, если меня там начнут чморить или домогаться, – навещать меня он будет в изоляторе.
Пока у меня остается немного свободного времени, я ставлю жариться ужин, а сам валяюсь у телека с распечатками Павлика.
Изобилие новой информации губит моего внутреннего импровизатора. Я безынициативно листаю распечатки, прежде чем отбрасываю их на кофейный столик.
Затем я отталкиваюсь от дивана и сажусь на жопу ровно. Меня жуть как подмывает накатить.
Есть ли смысл этому сопротивляться?
По-быстрому опрокинув одну стопку в стакан с колой, я двигаю в ванную, надеясь обнаружить там чё-то типа формочек для льда. Мамка часто прятала в ванной всякое барахло, вроде этого. Однажды я даже нашёл там резиновый хуй, но маман отобрала его, а потом очень сильно ругалась, если я припоминал ей сей позорный случай.
Раздвинув почти все ящики, я отрываю последний и вдруг замираю. В ней свалена куча лекарств.
Как-то глупо хранить лекарства в ванной, тем более что аптечка у Лерки лежит на холодильнике в кухне (это я выяснил случайно, когда изучал квартиру).
Усевшись на пол, я достаю рандомную пачку таблеток.
– Фенибут, – читаю название на упаковке и зашвыриваю её обратно, доставая другую. – Анальгин.
Да тут целая золотая жила, думаю я и швыряю ещё одну упаковку обратно.
Кроме лекарств там также находятся медицинские жгуты и лезвия в запаянной пачке, три пузырька с какой-то жижей без этикетки, электрошокер.
Я решаю, что иметь при себе электрошокер в моём положении не так уж и стрёмно, а потому достаю его из ящика вместе с каким-то блокнотом.
Открыв его, я обнаруживаю несколько заполненных страниц. Моё внимание привлекают первые строчки на четвёртой:
«Он искал меня. Я встретила его у ворот университета. Когда наши взгляды встретили, он убежал. Мне пришлось идти домой вместе с Ларисой…»
Белые страницы в линейку были смявшимися, в странных непонятных разводах.
Уже лёжа на кафельном полу и разминая во рту сигаретный фильтр, но не закуривая, я продолжаю читать чужой дневник про себя:
«Сегодня у меня снова не получилось покончить с собой. Я всё ещё надеюсь,