забегаю в магаз, достаю первое попавшееся под руку пиво из холодоса и подхожу к кассе.
– Паспорт, – цокнула тётка с другой стороны стойки.
Я пялюсь на неё так, будто она полоумная. И действительно считаю её таковой, пока терплю снисходительный взгляд.
Немного погодя всё же продираю голос:
– Да ты чё? – и доброжелательно обнажаю зубы.
Она стоит в одной позе очень долго. Глядит на меня сверху вниз уставшим взглядом. И только когда эта жаба подхватывает мою бутылку и прячет под прилавок с невозмутимым видом, я догоняю.
Больше я не Валера. Рыжая тощая сучка ростом, дай Бог, метр пятьдесят. Хотя это всё ещё кажется мне каким-то алкогольным приходом.
Ну честное слово – такое дерьмо происходит только в турецких сериалах, которые любила посматривать маман, или в этих идиотских азиатских комиксах, на которые подсела половина девчонок в седьмом классе. Но не с пацаном, выросшим в Муторае.
– Продай, пожалуйста, – меняю тактику я, сбросив с себя капюшон. – Мне двадцать один, отвечаю.
– Паспорт, – по слогам повторяет женщина.
Я отчаиваюсь и складываю руки как во время молитвы. Трясу по-идиотски ладонями в воздухе, надеясь, что сработает.
– Войди ты в положение, ёбанный в рот, я в бабском теле! Прояви солидарность, курица!
– Вон дверь, – продавщица тычет наманекюренным пальцем куда-то мне за спину. – Катись отсюда.
Я начинаю злиться. Сквозь зубы цежу:
– Пошла на хуй. – И резко разворачиваюсь, врезаясь в незнакомого типа. Им оказался пацан в полосатой панаме, что выше меня на целую голову.
Он жутко улыбается и говорит:
– Девушке лучше не выражаться.
– И ты на хуй пошёл, – я рявкаю и двигаю дальше, задевая его плечом.
Дохуя умные здесь все. Меня это бесит до усрачки.
Выйдя на улицу, я, как зверь, озираюсь по сторонам в поисках подходящей жертвы.
Мне дунуть надо позарез, а лучше дунуть и выпить, а лучше всё это вместе в привычном теле. Но пока я хотя бы не дуну, подумать не получится.
Обнаружив свою цель, я бросаюсь к какому-то таджику и преграждаю ему путь.
– Чувак, – начинаю я, а сам слышу, какой у меня предательски хилый голос. Страху не внушить, не нагнать, ни черта не могу. Только руку протянуть и брови нахмурить. – Стрельни сигу, а?
Азиат окидывает меня ошарашенным взглядом и медленно достаёт свою пачку, не переставая пялиться.
– А чего одна? – говорит тот и вдруг улыбается. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать его к уже посланным гражданам. У меня нервы не железные и терпение на нуле, а тощая рука предательски трясётся. Но таджик наконец-то протягивает мне всё необходимое, и я без раздумий вынимаю сразу три сигареты из его пачки. – Как тебя зовут? – расспрашивает несчастный, совсем не уловивший моего молчаливого намёка.
– Валера, – я стараюсь придать своему голосу как можно больше металла. – Мы где?
– В каком смысле?
– Это чё за город? – нервно поясняю я.
– Москва.
Я