бросит голод толп.
Но тебе
какое дам названье,
вся Россия, смерчем скрученная в столб?!
Читая стихи, Маяковский сопровождал каждую строку резкими жестами. Его голос то взлетал до небес, то опускался до проникновенного разговора с каждым. Зал, проникшись ритмом времени, затаил дыхание. И, как только смолкли последние слова, опять разразился аплодисментами. Все словно с цепи сорвались, студенты, уже не обращая внимания на ректора, выкрикивали лозунги вперемешку с «бис» и «браво» и, поскольку до поэта было не дотянуться, обнимали друг друга. Но тут опять резко зазвонил колокольчик, призывавший всех к спокойствию.
Когда в зале поутихло, вдруг поднялся Есенин и попросил слова. Преодолевая боль в горле, он откашлялся, и тихо произнес несколько фраз в качестве вступления. Почти никто его не расслышал. Кто-то крикнул: «не слышно! И даже: «не видно!». Есенину предложили подняться на кафедру, но он отказался. Тогда наиболее активные студенты выбежали на сцену и, подхватив его, поставили на стол.
Есенин, смущенно отряхнувшись, объявил, что будет читать «Пугачева». Он начал читать хрипло, но постепенно овладев голосом, увлекся и его стихи потекли, как полноводная река. Он не просто читал, а, как артист, играл, создавая живые образы своих героев. Удивительно легко, свободно он преображался то в Пугачева, то в атамана Кирпичникова, то в Хлопушу.
Когда он закончил, и остался стоять, обратив взор куда-то вдаль, зал пуще прежнего взорвался аплодисментами, словно всё это время лишь разогревался, готовясь к финальному фурору.
Поэмы двух поэтов были на удивление похожи, что подметил и сам Маяковский, не сводивший глаз с Есенина.
– Это хорошо, похоже на меня! – громко, во всеуслышание произнёс Владимир Владимирович.
– Нисколько не похоже, моя поэма лучше! – ответил Сергей Александрович.
В зале раздался смех.
Девушки под огромным впечатлением шли с концерта в общежитие, держась за руки.
– Это настоящий праздник! – воскликнула Варвара.
– Тебе так понравилось? – спросила Лиза.
– Да, очень! Эти голоса, мимика, жесты, просто театр, – мечтательно сказала она.
– А вы заметили, что Есенин всё время что-то записывал на колене в свой блокнот? – поинтересовалась Вика.
– Наверняка хотел запечатлеть мой лик! – дерзко предположила Елизавета.
– Несомненно! – не сдержав смеха, произнесла Вика.
Подружки захохотали.
Не успели они у себя в комнате переодеться, как в их дверь раздался стук. В коридоре слышались возгласы и шум.
– Кого там ещё принесло? – недовольно проворчала Лиза, открывая дверь.
– Девчонки, айдате, там Есенин пришёл!
– Что?! – вскрикнула Лиза и вслед за ней ее подружки.
– Есенина, говорю, в общежитие привели, повторил знакомый студент, – Маяковский отказался из-за какой-то поездки, а Сергей Александрович согласился. Пошли быстрей, что время терять.
Девушки, как были, успев только распустить волосы, побежали