нельзя было находиться здесь. Категорически, совершенно, никак нельзя. Она чувствовала себя обласканной домашней кошкой, сбежавшей в лес к дикому коту, и это было недалеко от правды. Эстелла досадливо закусила губу. Она боролась с любопытством каждый раз, когда Ранни спускался в тайный ход вместе с отцом, но проиграла только сегодня. Потому что Ранни впервые пришел не один.
Коридор за углом оказался пуст, но это не успокоило, а только заставило сердце забиться еще сильнее. Как же страшно! Но назад поворачивать нельзя. Эстелла сделала глубокий вдох, представляя, как на ее плечах появляется плащ-невидимка, и так же медленно выдохнула. Пальцы, держащие лампу, перестали дрожать, и оранжевые отблески остановились. Вот и все. Она давно уже взрослая, а чудовищ не существует.
– Чудовищ не существует, – прошептала Эстелла одними губами, словно заклинание, и, пригибаясь и вжимая голову в плечи, двинулась вперед.
Раньше она никогда не заходила так далеко. Даже отец, водя по обходным путям из замка, этот ход пропустил, показав только лестницу. Именно поэтому его запрет было так волнительно и жутко нарушать.
Там, за поворотом, потолок был выше, а на стенах горели факелы, воткнутые в металлические крепления. На камне виднелись неровные круги въевшейся копоти. Воздух заметно посветлел, а темнота отступила, притаившись по углам, и Эстелла почувствовала себя увереннее. Она замедлилась и принялась было с любопытством оглядывать идущие друг за другом двери, но тут же себя одернула и направилась к последней. Единственной с двойным замком.
У двери Эстелла остановилась – гулко стукнули о пол каблуки туфель – и, поставив лампу у стены, приложилась к прохладному дереву ухом. Сперва ничего, кроме собственного дыхания и треска факелов, не услышала. Неужели ошиблась? Она уже собиралась отстраниться, когда изнутри наконец донеслись приглушенные голоса.
– Как продвигается? – спрашивал отец.
– Все по плану, – отвечал ему низким голосом Ранни.
Эстелла не смогла сдержать улыбки и поерзала на месте, заставив платье зашелестеть. Вот бы увидеть… Может, приоткрыть дверь? Замерла, пораженная собственной смелостью. «Нельзя. Заметят. Обязательно заметят!» – протестовал внутренний голос, будто невидимая гувернантка, угрожающе качающая пальцем.
Но тогда удастся увидеть Ранни…
Эстелла вознесла краткую молитву Сиро и осторожно потянула за ручку. Внутри все сжалось, но скрипа не последовало – дверь мягко приоткрылась, словно ее регулярно смазывали. Стискивая дрожащими пальцами подол и едва дыша, Эстелла осторожно приникла к щели. Она чувствовала себя глупо, слово маленькая девочка, которая подглядывает за взрослыми. Но отступать было поздно.
По комнате разливался мерный оранжевый свет. В зазоре виднелся кусочек стола с лежащим на нем свертком и высокие отцовские сапоги. Такие начищенные, что всполохи огня отражались в них расплывчатыми бликами. Эстелла затаила дыхание, прислушиваясь.
– Все слишком