поспешно спрятала лампу за спину.
– Здравствуйте, уважаемый Терний.
Она поежилась, будто снова оказалась в холодном подвале, и тоже приветливо заулыбалась. Как и всегда при встрече с Тернием, в груди сам собой задребезжал страх. При первом знакомстве мозориец напомнил раскормленного домашнего кота. Округлый живот, похожий на барабан и всегда неизменно обтянутый линялым бархатным камзолом, густые пшеничные усы, румяные щеки, нос картошкой – прямо-таки добродушный толстяк из сказки. Но порой Терний казался лисом, вьющимся возле курятника.
Например, сейчас.
– Ну какой «уважаемый Терний», я же просил звать меня просто дядюшка Толли, – деланно нахмурился он и погрозил Эстелле пальцем.
Та почувствовала, что улыбка вот-вот из непринужденной станет натянутой.
– Дядюшка Толли, – послушно повторила она.
И почему Эстелла вообще должна расшаркиваться перед каким-то начальником стражи? Но с указами отца не спорят.
Терний довольно сощурился.
– То-то.
И вдруг неожиданно ловко ущипнул Эстеллу за нос. Та растерянно и недовольно заморгала. Мозориец хохотнул, удовлетворенный своей проделкой, и степенно двинулся прочь.
– Доброго вечера, молодая леди, – сказал он, проходя мимо. – А платье лучше сменить. Прискорбно, но вы где-то испачкались.
Эстелла резко обернулась. На подоле расплывалось жирное пятно от вытекшего из наклоненной лампы масла. Зилай! Теперь точно попадет, как ни ври. Она нахмурилась, глядя вслед Тернию, и замерла, осененная внезапной мыслью.
Отец звал Терния своим приятелем, что было странным, но допустимым. Он же разрешил тому гостить в замке, и это тоже подозрения не вызывало. Конечно, приятель лорда Каллисто мог спать в его гостевой, брать книги из его библиотеки и даже подтрунивать над его дочерью. В конце концов, барон Винконо позволял себе и большие чудачества. Однако Терний был не просто начальником стражи, он был начальником стражи почившего недавно виконта.
Раньше Эстелла не придала бы такой мелочи значения, но теперь это наблюдение отозвалось тревогой. Что-то происходило, что-то важное, взрослое, «не для твоих ушей, глупышка, в голову не бери». И Ранни сунулся в самый эпицентр.
Эстелла стиснула губы, сумрачно уставившись на выглядывающие из-под подола носки туфель. Ее мир разваливался на части, менялся, становился совершенно шатким, как бы она ни пыталась его удержать.
Глава 1. Фокус с монеткой
Запах цветов преследовал ее, даже когда сад остался позади, будто внутри стен распускались невидимые бутоны. Барон Реплих действительно был богат, раз мог позволить себе живые цветы. Правда, только снаружи – в вазах, расставленных на лестнице, виднелись розы, свернутые из ткани и сбрызнутые духами. Воду в Урносе ценили больше золота.
Широкие ступени кончились, и Марита прошла следом за Сиего в коридор. Просторный и светлый, он был пронизан золотыми лучами, бьющими в окна. Противоположную стену заставили парадными