он видеть посла Республики Гана.
– На кой чёрт он мне нужен! – искренне воскликнул Айзек.
Айзека всё-таки доставили в ганское посольство.
– Вы желаете вернуться в Гану, свою страну? – спросил Айзека посол.
– Ещё чего не хватало! – отвечал Айзек. Полицейские отвезли его в камеру.
По вечерам, когда французские полицейские отправлялись в магазин, они спрашивали задержанных, не купить ли им чего. (Конечно, при наличии у тех денег). Айзек неизменно заявлял:
– Бутылку виски, бутылку водки и пива.
Конечно, ничего из этого задержанным не полагалось, и полицейские только усмехались.
Айзека депортировали в Гану. Вскоре он появился в Испании.
Айзек в Испании. Однажды, когда я и Шосс уже стали продавать газеты, мы, поскольку Айзек нуждался в деньгах, взяли его с собой, дали ему газет и поставили их продавать возле парка Ретиро.
Не прошло и получаса, как Айзек пришёл к Шоссу и отдал ему газеты, из которых не продал ни одной. Айзек чуть не плакал, губы его тряслись. Оказалось, что он нарвался на полицейских, которые сказали ему что-то вроде того, что: «Ты, черномазая рожа, убирайся отсюда со своими газетами вон».
– Я сегодня больше не буду продавать газеты, – потерянно бормотал Айзек. Мы долго его утешали и попросили подождать нас на скамейке, но он уехал.
Вечером, продолжая утешать всё ещё не успокоившегося Айзека, я в обществе негров разразился матерной английской руганью в адрес расистов, хлопал Айзека по плечу, но Айзек больше продавать газеты не пожелал. Потом он вовсе исчез из альберга.
Впрочем, я встречал его и после. Проходя как-то по парку вблизи альберга мимо множества гревшихся на солнышке негров, я вдруг услышал:
– Кэптэн Файер!
Конечно, то был Айзек. Расспросив, где Шосс, Айзек предложил мне выпить и дал денег на вино. Я купил вина и вернулся.
– Я не хочу пить с этими идиотами, – сказал Айзек, кивнув на остальных негров, – пошли в другое место.
Не знаю, почему они ему не понравились; возможно, они были из Либерии.
Андре. Шеф альберга Андре тоже был чёрный. Но, в отличие от других негров, он имел испанскую резиденцию, работал в «Крус Роха Эспаньола» и жил на квартире.
Интересно, что все до единого негры, обитавшие в альберге, его терпеть не могли. «Это не наш чёрный брат», – сказал как-то о нём то ли Патрик, то ли Айзек.
Приезжая на работу, Андре парковал свою машину далеко от альберга, опасаясь, как бы его подопечные её со зла не попортили. Никто не знал, где он оставляет свою машину, однако он её явно имел, так как на метро не ездил.
Андре носил позолоченные очки и вид имел весьма важный. Его родным языком был французский, и я как-то слышал, как он говорит также по-английски – совершенно чисто и правильно. Однако со своими «подчинёнными» он говорил строго по-испански, и всё тут, невзирая на то, достаточно ли его хорошо при этом понимали.
Когда