пойдут за мной, как привязанные, и будут терпеть любые закидоны и необъяснимые перепады настроения. Крест – из банальной мужской солидарности, Шарова – из стремления оказаться в моей койке.
– Так что насчет вечеринки, Мот? Тебя ждать?
Томно опускает ресницы Настя, пока мы поднимаемся вверх на эскалаторе, и выгибается так эротично, что мужик, скатывающийся по лестнице напротив нас, едва не заливает слюнями кафель. Только вот на меня эти уловки оказывают не больше эффекта, чем дробина – на слона.
– Посмотрим. Не обещаю.
Разочаровываю складывающую губы бантиком девчонку и звонко шлепаю ее по заднице, заслужив одобрительный свист Крестовского. Игнат ржет, Шарова кокетливо улыбается, я с трудом давлю скучающий зевок.
Предсказуемо.
Глава 10
Саша
До начала пары пять минут, а я прислоняюсь к стене, подпирая ее плечом, и не решаюсь войти в аудиторию. В руке наполовину разряженный телефон, рюкзак с тетрадками колесит где-то с Мотом, а в мозгах такая пустота, что лучше свалить по-тихому и не отсвечивать.
Мешает природная ответственность.
– Баринова, долго проход загораживать будете?
Не замечаю, как у двери материализуется затянутая в наглухо застегнутый мышиный серый пиджак Инга Аркадьевна, и непроизвольно ежусь. Опускаю голову и понуро бреду вслед за преподавательницей, предвкушая веселый семинар.
Нервно перешагиваю порог и приклеиваюсь к месту, из-под ресниц разглядывая полупустую аудиторию. Галерка пустует. Нет ни уверенного в своей безнаказанности небожителя-Матвея, ни его наглого друга Игната, ни болтающейся за ними хвостом Насти, к которой я испытываю заочную глубокую неприязнь.
Где их носит? Зависают в столовой, забив на занятие? Ошиваются во дворике, наслаждаясь внезапно выдавшимся теплым днем? Или тусят в кофейне напротив, не парясь по поводу энки в журнале и упущенных баллов?
– Сдаем работы.
Поправив свои ужасные очки, поднимается из-за стола Семенова и останавливается рядом со мной, заставляя внутренности холодеть и потеть ладони. И я кладу телефон на парту экраном вниз и готовлюсь к прилюдной порке, ощущая прилипающее к коже глухое недовольство.
– Александра?
Мое имя, вылетающее из уст преподавателя, бронепоездом врезается в солнечное сплетение и отскакивает от стен. По крайней мере, так мне кажется.
– Извините…
Бормочу едва уловимо и сцепляю пальцы в тесный замок, чтобы через пару мгновений услышать пропитанное ядом обещание, что зачет по предмету Инги Аркадьевны мне будет весьма и весьма сложно получить.
А потом отрешаюсь от происходящего, выпадая в глубокую прострацию в то время, как долговязый худой староста ходит по рядам, собирая у прилежных одногруппников кипы листков. Рассеянно слежу за растущей стопкой и думаю, что подход к учебе нужно срочно менять. Иначе я рискую вылететь из престижного заведения, как пробка, не пережив и первой сессии.
– Давай в кино сходим. Мороженое возьмем или ведро