тыльной стороной ладони по ковру и стремительно пунцовеет, силясь выдавить застрявшие в горле слова.
– А Саша пообещала мне помочь убраться, представляете? Так мило с ее стороны.
Поднимаюсь навстречу недоверчиво изогнувшей бровь женщине и вешаю на лицо самую серьезную маску из своего богатого арсенала. Стойко выдерживаю проверку, проглотив рвущийся наружу искрящийся смех, и намеренно закрываю Александру от ее матери. Чувствуя, как пара горящих синих глаз рисует между моих лопаток мишень, а их хозяйка втыкает туда пару десятков воображаемых кинжалов.
– Потом с этим закончите, а сейчас спускайтесь ужинать.
Окончательно успокаивается или же держит при себе закономерные выводы моя будущая мачеха и оставляет нас с Сашей наедине, неслышно выскальзывая в коридор в не издающих ни единого звука мягких пушистых тапочках. Я же убеждаюсь, что дверь плотно закрыта, после чего выдергиваю Александру из вороха ткани.
– Лжец!
Передернув плечами, девчонка тыкает пальцем мне в грудь и умудряется попасть в самое чувствительное место, как будто нарисовала карту тригеррных точек на моем теле и заучила ее наизусть. А я в это же мгновение ее цепляю, до одури желая вывести на эмоции.
– Еще.
– Извращенец!
Охотно ведется на мою провокацию распаляющаяся Александра и моментально ловит очередную подначку, уничтожающую ее показное благоразумие.
– Еще.
– Урод! Козел! Хам!
Теряет поводья ослабшего контроля раскрасневшаяся Сашка, выстреливает в меня пулеметной очередью из едких слов и поливает огнем сверкающих синих озер, только оказывается совершенно не готова к тому, что я поймаю ее за запястья, резко придвину к себе и замру в каких-то жалких пяти сантиметрах от ее губ.
– А на посвяте ты говорила совсе-е-ем другое…
Глава 12
Саша
Брошенная низким шепотом фраза вгоняет меня в состояние, близкое к ступору, и я теряюсь в напоре Матвея и тщетно пытаюсь прочесть в его темно-карих глазах ответы на мучающие меня вопросы.
Что им движет сейчас, когда он так крепко держит мои руки? Что он бы испытывал ко мне, если бы моя мать не собиралась замуж за его отца? И почему я напрочь теряю рассудок, стоит его пальцам коснуться моей кожи?
– Тогда я еще не знала, какой у тебя … отвратительный характер.
Выплевываю Моту прямо в лицо, наивно просчитываю несуществующие варианты отступления и обреченно выдыхаю, не найдя ни одного. А уже в следующую секунду Зимин вжимает меня в стену, запускает по телу мощнейшие электрические разряды и бесит своей фирменной ухмылкой «ты-от-меня-без-ума-детка».
И я могу сколько угодно врать самой себе, что меня не трогает эта опасная близость с привкусом миндаля и карамели. Но от этой лжи вряд ли перестанут подкашиваться колени, а сердечный ритм по волшебству придет в норму.
– Даже если бы и знала, это ничего бы не изменило.
Саркастично хмыкнув, утверждает Мот, и самое