с шестилетнего возраста, и уже давно научился ни о чем не спрашивать. Он не осмелился повторить вопрос, вместо этого последовал за своим хромающим отцом.
На этот раз Кейн не следовал ни за кем – сам задавал курс. Пробираясь по улицам, он не мог не заметить, что настроение в Балтессе было таким же, как в тот день десять лет назад. Печальные лица сливались в море отчаяния из-за смерти короля, которого они никогда не знали лично и который служил их лучшей защитой от посягательств королевства Инцендиан.
Кейн почувствовал тепло, расходящееся по руке, будто ладонь отца, в которую он вцепился изо всех сил, и сейчас сжимала его руку. Тогда, много лет назад, когда Кейн поднял голову, то увидел, что отец наблюдал за ним. В его глазах светилось отчаяние и жалость – слишком сложно для понимания мальчишки, каким Кейн был в то время. Его отцу не нужно было произносить это вслух. Он думал о смерти женщины, которую они оба любили больше всего на свете.
Кейн всегда возвращался мыслями к ней, когда сталкивался со смертью, даже сейчас, когда Кровавый Колокол возвестил о смерти пиратского короля.
Колокол продолжал звонить со своего насеста, возвышавшегося над шпилями города и его вымощенными камнем улицами. Затемненные окна засветились, будто маяки в ночи. Шторы отодвигались в стороны, ставни открывались, когда люди, копируя самого Кейна, взглядом искали самую высокую башню. К перезвонам добавился новый звук – хор плача. Он эхом разносился по городу, путаясь в шпилях. Песнь траура.
Кейн должен был чувствовать скорбь по своему королю, но струящаяся, нашептываемая в узких и тесных улочках правда заставляла его почувствовать то, чего он не ощущал уже много-много лун подряд.
Надежда.
У короля не было детей – не было наследника.
Не было ни сына, который смог бы занять его место, ни Ратборна, который продолжил бы родословную. Король еще мог бы зачать детей, у него было много времени. Его смерть оказалась настолько внезапной, что Кейн задался вопросом, не стал ли ее причиной клинок в ночной тиши. Времени гадать не было, и, если в их рядах завелся предатель, то он вычислит его, как только решит более крупную проблему.
Костяная Корона больше никому не принадлежала. Король нужен, чтобы править островами, чтобы защитить людей от Инцендии, которая расчищает себе дорогу огнем и мечом. Поклоняющееся огню королевство превратит острова в порты для своего флота. Они заберут себе все золото, до последней монеты, и поработят свободные острова, чтобы выполнить сложнейшие задачи по строительству своих чудесных городов и дворцов. Точно так же, как уже поступали, когда пересекли Ледяную пропасть, покинув свое Западное королевство и захватив восточные земли. Теперь они жаждали расширить свои территории снова.
Будь Кейн королем, он бы не позволил Инцендианскому флоту даже мельком взглянуть хотя бы на один из островов.
Пока все балтессианцы в отчаянии понурили головы, Кейн вышагивал по рынку, высоко вздернув подбородок. Рынку следовало бы быть пустым, так как все лавки закрылись на ночь, но людей тут