благодаря ученому огнепоклоннику, который присоединился к нему, и книгам, которые были присланы ему из Персии и Кирмана. Он получил священный огонь и передал его в верные руки Абу-ль-Фазиля (Абу-ль-Фадля) t [шейх Абу-ль-Фадль ибн Мубарак Аллами (1551 – 1602 гг.) – визирь Великого Могола Акбара, автор «Акбар-наме», переводчик Библии на фарси. Брат придворного поэта Фейзи Дакани], своего доверенного служителя: священное пламя Зардушта снова вспыхнуло на алтарях Арии, и после многовековой разлуки персы и индийцы воссоединились в общем поклонении.
В качестве доказательства широкого ума Акбара, направленного на все темы, которые могут заинтересовать человечество, я упомяну, что он изолировал нескольких детей, прежде чем они научились говорить, от всякого общения с остальным обществом, чтобы узнать, смогут ли они сформировать язык. После четырех лет их уединения выяснилось, что они немы, «что сделало очевидным, – говорит Мохсен Фани, – что язык и буквы не являются естественными для человека, что язык имеет давнюю историю, и мир очень древний»174.
В третьем разделе десятой главы автор рассказывает о влиянии звезд на потусторонний мир – очень древнем поверье, распространенном среди большинства народов. Рассказывают, что каждый прославленный мастер особенно поклонялся одной из звезд; Акбар также получал божественные повеления относительно них. В приложении к этому разделу мы находим любопытные исторические подробности, касающиеся личности Джангисхана, его поклонения небесным телам, эпилепсии и странного поверья о гребнях. Великий завоеватель обратился к своим сыновьям с самыми искренними увещеваниями оставаться верными религии звезд, с которой была связана их судьба; но через пятьдесят три года после его смерти один из его преемников и большая часть его народа приняли магометанство.
Четвертый раздел десятой главы содержит важную информацию об управлении Индией. Акбар был первым из могольских императоров, который считал Индию своей родной страной и направил все свои усилия на улучшение ее положения. Возведенный в высший ранг не только благодаря своему происхождению, но и благодаря своим личным достижениям, и помощи преданных и просвещенных слуг, он мог предполагать долговечность новой религии, над созданием которой он с любовью трудился. Тщетно, она исчезла вместе с ним. Обычные люди, погонщики верблюдов и разбойники, вышедшие из безвестности, такие как Мухаммед и другие до и после этого арабского лидера, добились большего, чем император, со всеми возможными преимуществами, объединенными в его личности и вокруг него! Человеческий разум, возможно, был тогда пресыщен религией; его мера была полной, он не мог принять больше. На самом деле, после религии Мухаммеда возникло несколько сект, но не возникла новая религия; в этом смысле его можно, с некоторой долей истины, назвать последним из пророков, или хатимом, «пророческой печатью».
Акбар