говорить с вами. Я сказал ему, что вы нездоровы, но он уверяет, что уже слышал об этом и потому именно пришел говорить с вами. Я сказал, что вы спите, – и это он как будто знал уже наперед и утверждает, что затем-то и пришел поговорить с вами. Что ему сказать, сударыня? Он вооружен против всякого отказа.
Оливия. Скажи ему, что я не хочу с ним говорить.
Мальволио. Я это уже говорил ему, да он уверяет, что будет стоять у дверей, как будка часового, пока вы его не допустите.
Оливия. Какого же рода этот человек?
Мальволио. Мужского.
Оливия. Ну, а какого рода мужчина?
Мальволио. Очень дерзкого. Волею или неволею, он непременно хочет говорить с вами.
Оливия. Его лета, наружность?
Мальволио. Не довольно стар для мужа, не довольно молод для мальчика; ни рыба ни мясо, так – на меже мальчика и мужа. Лицом смазлив, говорит дерзко, у него как будто еще молоко на губах не обсохло.
Оливия. Впусти его, да позови Марию.
Мальволио (кричит). Мария, графиня зовет! (Уходит.)
Мария возвращается.
Оливия. Подай мне вуаль и накинь ее на меня: попробую еще раз выслушать посольство Орсино.
Входит Виола со свитою.
Виола. Кто из вас благородная хозяйка этого дома?
Оливия. Обратитесь ко мне, я хочу отвечать за нее. Что вам угодно?
Виола. Вселучезарнейшая, превосходнейшая, несравненнейшая красавица, прошу вас покорнейше сказать мне, кто здесь хозяйка? Я никогда ее не видал, и потому мне бы не хотелось промахнуться с моею речью, так как, кроме того, что она мастерски изложена, мне еще стоило большого труда выучить ее наизусть. Красавицы мои, не насмехайтесь надо мной: я очень чувствителен – малейшее неуважение меня раздражает.
Оливия. Откуда вы, сударь?
Виола. Я могу вам рассказать немного больше того, что я выучил, а этого вопроса нет в моей роли. Уверьте меня в том, моя красавица, что вы действительно хозяйка, чтоб я мог продолжать речь мою.
Оливия. Вы актер?
Виола. Нет, мое сокровенное сердце. И при всем том, клянусь вам всеми крючками хитрости, я не то, что представляю. Вы ли хозяйка?
Оливия. Если не слишком много беру на себя, так я.
Виола. Действительно, если это вы, то вы много на себя берете. Что в вашей воле дать, в том отказать вы не властны. Впрочем, это не принадлежит к моему поручению. Итак, я буду продолжать похвальное вам слово, а потом поднесу зерно моего посольства.
Оливия. К делу. Что же касается похвального слова, то я вас освобождаю от него.
Виола. Ах да… А я убил столько труда, чтоб выучить его наизусть, и слово мое так поэтически изложено.
Оливия. Потому-то оно и вымышлено. Пожалуйста, поберегите его для себя. Я слышала, что вы неприлично вели, себя у моих дверей, и впустила вас больше затем, чтоб подивиться вам, чем слушать ваши рассказы. Если вы не безрассудны, то удалитесь; если вы умны, то укоротите речь свою. Сегодня я не расположена быть действующим лицом в подобном странном разговоре.
Мария. Угодно вам сняться с якоря? Вот дорога.
Виола. Нет, милый юнга,