версии целый день. Это чистой воды теоретизирование.
– Действовал псих.
Вероятно.
Несомненно.
В духе открытого сотрудничества я начал выспрашивать у Берри о преступлениях, которые могли иметь связь со случившимся здесь. Шустер упоминал о глубоком интересе к схожим чертам подобных мерзких происшествий.
Мне не дали долго этим заниматься. Обнаружив, что невозможно открыть окно, чтобы меня окликнуть, мисс Ти начала колотить по стеклу, привлекая мое внимание.
Она энергично поманила меня, и я сказал:
– Мне надо идти, сержант. Спасибо за все.
Мисс Ти не дала мне спросить, что случилось.
– Я не говорила, что остаток дня ты можешь отдыхать, а я тебя прикрою.
– Краснофуражечники устроили мне турне по высшему разряду. Я никогда еще не видел их такими серьезными. Не исключено, что позже здесь появится сам принц Руперт.
Она бы возмущалась и дальше, но справилась с раздражением. Визит наследного принца значил очень многое.
– Понятно.
– А наш собственный принц говорил что-нибудь, пока меня не было?
Дотс крепко спал.
– Он сделал мне предложение. Двухчасового незарегистрированного брака. После того, как снова встанет на ноги. Я подумаю об этом.
– Еще один признак, что он поправляется.
Мисс Ти бросила на меня сердитый взгляд и что-то проворчала. Морли вряд ли счел бы ее слова подкупающими.
В поисках более важных дел она отлучилась. И не забрала поднос с завтраком. Я налил себе холодного чая, поставил раскладушку, устроился на ней, взял сборник Сальватора и попытался перечесть «Несчастную любовь».
Название говорило обо всем. В эту тему театры Танфера вдыхали жизнь в большинстве постановок. Данная пьеса содержала автобиографические элементы. Главная героиня, вместо того чтобы быть обычной малодушной розой, походила на любовницу Сальватора – Торнаду.
Просмотрев несколько страниц, я спросил вслух:
– Во что же ты вляпался на этот раз?
Судя по всему, во что-то крупное. И это не вписывалось в обычную схему. Морли не сделал бы ничего такого, что привлекло бы внимание принца Руперта.
Но если подумать о нападении на меня и Тинни… Мы тоже сознательно ни во что не впутывались.
Я вернулся к чтению пьесы. Нужно было прояснить мысли.
Закончив читать первую сцену третьего акта, я поднял взгляд и обнаружил, что Морли смотрит на меня, и не очень весело.
– Какого черта ты натворил?
Со слабой улыбкой он тихо, скрежещуще прохрипел:
– Воды!
Я накапал ему в рот воды. Напившись, он снова уснул, ничего не сказав и не ответив ни на какие вопросы.
Краш принесла обед и забрала остатки завтрака.
– Мне нужна еще вода, и нужно вынести ночной горшок, – сказал я.
– А мне нужна алмазная диадема.
Несмотря на ее вызывающее поведение, все мои просьбы были быстро выполнены.
Морли проснулся, выпил воды, не изрек ничего мудрого и снова уснул.
За