Фёдоровна поджимает губы. Когда речь заходит о том, что жизнь в приюте «как тоскливый дождливый день», потому что детям запрещают дружить, глаза Оли наполняются слезами. Затем, когда намечается стрельба из мортиры, царица не выдерживает:
– Но если этот ящер так опасен, этим должны заниматься солдаты!
– Мутер, ты не понимаешь! У них не солдаты, а слуги ящера, и они только притворяются хорошими, а сами не станут его убивать.
– Но тогда кто же эти дети? Они бунтовщики? Не лучше ли тогда им вернуться к родителям, или даже в приют?
Оля может сказать не то, поэтому я вмешиваюсь:
– Да, конечно, надо слушаться взрослых. Но в сказках… И даже в жизни – так бывает не всегда. Я думаю, Ольга поймёт, что девочке, а тем более принцессе, нельзя без защиты. Другое дело рыцари. Их судьба – совершать подвиги, убивать драконов, спасать принцесс.
– Но ведь речь идёт о мальчишках и даже негодных девчонках.
– Это юные рыцари из древней легенды. Там вначале…
– Ладно, постараюсь не перебивать, продолжайте.
Дальше в сказке всё грустно, предательство Юльки, гибель и похороны Дуга а затем и Птицы. Мама осуждающе качает головой, а дочка не плачет, и лишь, как мама, поджимает губы. Когда дети на плато видят памятник, императрица извиняется, и ненадолго уходит.
– Наверно, опять к Настьке. Скоро её укладывать надо.
Я бы поставил на посещение туалета.
– А давай я тебя научу одной колыбельной. «Белая метелица замела тайгу…
Когда я дохожу до «Мамонты, мамонты мчатся напролом!», Ольга, после секундного испуга, начинает смеяться. Вскоре и императрица возвращается:
– Там дальше смешно?
– Нет, это я Ольгу учу колыбельной, чтобы она могла помочь укладывать Анастасию.
Глаза Оли блестят, она очень довольна. И я продолжаю рассказывать. Снова отшельник, затем Тахомир Тихо. Разговор с правителем императрице снова не нравится. Она шепчет «точно бунтовщики», но на этот раз не перебивает. Сказка закончилась, и императрица отводит меня, взяв за локоть.
– Господин Попов, я внимательно слушала. Я могу понять Ольгу, ей не хватает дружбы с другими детьми. Но это судьба всех принцесс. Мне же ваша сказка не нравится категорически. Сломать устоявшийся порядок, и, как я понимаю, не самый плохой, это вы выдаёте за доблесть. Не случайно только незрелые юнцы могут поддерживать такие идеи. По сути, такими сказками вы развращаете ребёнка, готовите её к восприятию революционных идей. К счастью, завтра наше пребывание на яхте заканчивается, и я приму меры к тому, чтобы эти сказки прекратились. Но и вы должны меня поддержать, не создавать у неё иллюзию, что я запрещаю ей что-то хорошее.
– Александра Фёдоровна, я всегда на стороне матери. Воспитывать дочь вопреки воле матери совершенно нельзя, ведь разлад с мамой – это для девочки травма. Поддержу вас как смогу.
И тут из-за угла выглядывает Оля. Не знаю, может, подслушивала.
– Мутер, ты сейчас будешь укладывать Настьку? Я хочу помочь, спою ей колыбельную.
Желаю