его ощущением полного безоговорочного счастья. Пожалуй, тогда он первый раз осознал, что любит её, что это не просто симпатия, не просто влечение.
Потом, вечером они пили чай у Ирмы дома. Лиза сидела, закутавшись в плед, счастливая и умиротворённая, а Тёма смотрел на неё с такой нежностью, что только слепой бы не заметил, как он влюблён.
– Воздух чувствуете, какой, а? – спросил их Кэп, стоя у открытого окна. Он закрыл глаза, вдохнул запах свежей листвы и улыбнулся. Он был пьян одним этим запахом.
Тёма удивился тогда, что сам не пьянел от него раньше, понадобилось встретить Лизу, чтобы рядом с ней этот запах и эти сумерки, эта тишина и стрекот кузнечиков стали такими значимыми и счастливыми.
– Ты хорошо улыбаешься, Тёма, но всё время молчишь, – говорила ему Лиза. – Ты – хороший. Был бы ты постарше, может быть, у нас что-то и получилось бы.
Она была старше его, но дело было не только в возрасте. Разница в шесть лет с Ирмой им почти не ощущалась, разница в два года с Лизой была пропастью. У них был слишком разный опыт. Он был для неё только мальчиком-пажом.
Она проводила с ним дни, а к ночи её начинало тянуть на приключения. Она могла пойти в бар на крышу Европейской, а потом позвонить Тёме под утро совершенно пьяной или поехать ночевать к старому приятелю – музыканту Грише, которому недавно стукнул тридцатник.
– Не провожай меня, – говорила она и уходила, оставляя Тему мучиться от ревности.
Он ехал домой, гасил свет в комнате, чтобы родители думали, что он спит, а сам сидел и смотрел на часы, стараясь не думать, с кем сейчас Лиза и что она делает. У него не очень получалось, ему чудилось, что он слышит, как она тяжело дышит и стонет в чьих-то объятиях, и он сжимал до хруста кулаки и кусал губы. Твердо решив забыть её и никогда больше не видеть, он засыпал и видел её во сне – нежную и светлую, как в тот вечер в Холмах.
На следующий день он звонил ей с твердым намерением сказать «прощай», слышал, как она говорила в трубку «Ой, Тёма, здорово, что ты позвонил!» и неожиданно для себя говорил: «Лиза, я так по тебе скучаю».
Однажды, когда они пили кофе в Гастрите, в кафе зашли двое: длинноволосый парень и сексапильная девушка в коротком платье. Девушку Тёма видел раньше на Невском в компании панков, а парень был ему незнаком.
– Видишь того брюнета рядом с Вороной? – тихо спросила Лиза, показав глазами на парня с волосами до лопаток. – Когда мы познакомились, ему было шестнадцать. Представляешь, был такой домашний мальчик, а его угораздило в меня влюбиться.
Тёма рассматривал парня, его длиннющие волосы, руки все в феньках, вытертую кожаную куртку, рваные голубые джинсы. Он давно был гражданином в том мире, где Тёма ещё получал вид на жительство.
– Правда, сдуру я с ним переспала, – добавила Лиза. – И у него тогда совсем крыша поехала. Бредил мной, бедняжка. А когда понял, что я его не люблю, хотел прыгнуть с девятого этажа. Родители его еле удержали. Потом