а кто мразь последняя. Жахнуло, знаешь, неожиданно, и угас в одночасье… Он умер, и запила я уже не в меру. А сын погиб – совсем не в меру. Потом меня с квартирой надули. Думала продать нашу трешку – тут в центре, неподалеку мы жили. Купить себе однокомнатную, а куда мне одной больше – ни детей теперь, ни внуков. На остальное купить, что получится, и сдавать. В итоге оказалась тут в коммуналке, с пенсией. Пыталась как-то деньги вернуть, справедливости искала. А мне: не рыпайтесь, бабуля, а то и без коммуналки останетесь. «Есть где жить, – говорят, – вот и радуйтесь». Одна. Уволили… Ну, ты знаешь. Короче, куда тут бросать пить, а, Надь? Детишки как-то вначале ходили ко мне заниматься. Но время идет, народу подавай английский. Говорят, зачем нам ваш, Екатерина Аркадьевна, французский? Кто на нем говорит? Надь, те же говорят, кто и раньше! Но не нужен! Се ля ви!
Надя. А сейчас с кем же сидите? С какими детишками?
Екатерина Аркадьевна. С детишками, Надь, такой же алкашни! Я сижу тут на площадке. Они выгуливают своих отпрысков. До парка им дойти лень! Тут сидят, пиво пьют и детей выгуливают. Знаешь, как собак. Собаки пописали и домой. Дети в песке покопали и домой. Типа, свежим воздухом подышали (смеется). А я себя рекламирую. Сижу и рекламирую: хотите, говорю, посижу с вашими детьми, когда вам надо отлучиться. Вот изредка мне и подбрасывают двух-трехлетних, иногда четырех. Старше те уже сами посидят. А младше не доверяют. И то правильно. С этими оболтусами посижу тут на площадке, присмотрю, чтоб никуда из песочницы не убежали, а мамаши по своим делам сбегают. Одна бегала, прикинь, Надь, к любовнику. Он в обеденный перерыв на часок ее приглашал, так сказать, в апартаменты. А мне что? Сижу. Они, кстати, платили неплохо. Жаль, муж скоро узнал и побил ее.
Надя. Она от мужа не ушла?
Екатерина Аркадьевна. Куда уходить-то? На вокзал что ли?
Надя опять начинает плакать.
Екатерина Аркадьевна. Не плач, дурында! Не хотела я тебя обидеть. Любовник был женат. Тут же исчез с горизонта. А одной с маленьким ребенком куда идти? Она, как ты, неместная. Не работает.
Надя. Где ж она любовника подцепила?
Екатерина Аркадьевна. У Валерки в магазине. Мужик тут рядом работал. Зашел зачем-то. И она зашла. Она ничего, симпатичная. Сейчас сдала сильно. Муж стал бить, как все раскрылось. Любовник пропал, словно и не было. Думаю, он отсюда и с работы ушел, чтоб случайно не встретиться. Она и сдала. Откуда красоте взяться в таких условиях.
Возвращается Леонид Степанович.
Екатерина Аркадьевна. О! Степаныч вернулся! А мы уж думали, все, бросил нас Степаныч ради каких других баб! Нашел себе получше!
Леонид Степанович. Что несешь, Катерина?! Ждал, пока Валерик бутылек выдаст. Смотрите, дамы, выдал вина! Водки, говорит, не дам, а вино списать могу. И выдал бутылку красного и печенья. Вообще, бизнес магазинный мне нравится – кучу всего списывают. Вот возьмем это печенье – просто порвалась упаковка, как и в случае с пельменями. Но, дамы, пельменям действительно урон. А печенье дорогое, оно упаковано в две обертки. Ему ничего