был отличный шанс проявить себя. Он не собирался его упустить ни при каких обстоятельствах и уж тем более из-за бестолковых действий старого дурня Хесуса, назначенного старшим их группы явно по недоразумению. Палец потянул за триггер, как только лимузин вынырнул из-за поворота, и в ту же секунду столб пламени сделал горизонт совсем белым.
– ¡Hostia! Que carbon eres, ahora no podemos ver nada ni nadie![1] – говоривший злобно выплевывал слова прямо в лицо лежавшему рядом с ним длинноволосому верзиле, дрожащими руками растиравшему глаза от попавших в них газов.
– No veo, no puedo ver. Coño, ¡estoy ciego![2] – всхлипывал тот в ответ, не обращая внимания на плевки Хесуса.
Третий боец, в таком же темно-зеленом спортивном костюме и беговых кроссовках, как и остальные, перестал пытаться хоть что-то увидеть сквозь оптический прицел и вопросительно посмотрел на вожака. Внизу, на автостраде, совсем недалеко, метрах в двухстах, черные клубы дыма застилали то, что по плану было его целью.
– ¡Dispara, dispara! Santos, leche ¡disarate una vez![3] – теперь почти кричал ему стоявший на одном колене латинос.
Нервно вытягивая шею, он приставил ладонь к козырьку бейсболки, как будто это могло помочь разглядеть что-то существенное.
– Soy francotirador, i eso tampoco es una metralladora, Jesus[4], – говоривший отложил в сторону винтовку и, достав из сумки-грыжи маленький бинокль, пытался угадать хоть какое-то движение на краях огненного шара.
Но исправить что-то уже было невозможно. Если кто-то и остался в живых при взрыве, пламя, охватившее машину, неминуемо должно было поглотить всех внутри и вокруг. Хесус, тридцатилетний мачо, научившийся убивать уже в девятилетнем возрасте, презрительно смотрел на слепого, в панике щупающего свое лицо.
– Nos vamos[5], – промолвил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к продолжавшему шарить взглядом по окрестности Сантосу.
Перекинув, словно тюк через плечо, продолжавшего скулить от боли и отчаяния парня, он побежал вниз по тропе, ловко разворачиваясь на каждом повороте и не обращая внимания на булыжники под ногами.
Снайпер, следовавший за ними налегке, более молодой и быстрый, уже примеривался, как их обогнать, чтобы, не теряя времени, завести спрятанное неподалеку авто, когда откуда-то сверху и чуть левее послышалось:
– Arête, arête, bouje pas![6]
И сразу же раздались выстрелы, оборвавшие жизнь Хесуса и спасшие от лишних страданий обреченного слепого. Сантос метнулся в сторону, пытаясь втиснуться в расщелину и укрыться за камнем, но, получив две пули в ногу, сложил руки за головой и, стараясь не чувствовать раскаленного металла, выжигающего изнутри мышцы, замер в ожидании, когда ажаны подойдут и наденут на него наручники. Он был жив, и это было главным для него в эту минуту.
Москва, Россия. Осень 2012 года
Москва плавно заходила в зиму. Стоял конец ноября, уже выпал и растаял первый снег, и мокрый асфальт черных улиц поблескивал калейдоскопом льдинок, отражавшим еще не выключенные фонари городского