можно выйти. О том, сколько человек бесследно пропадает в подмосковных лесах каждый год, Верочка, конечно же, не знала, да и не хотела знать. Наконец, лес расступился, и Верочка вышла на открытое пространство. Прямо перед ней возвышался скелет церковной колокольни. Верочка почему-то очень обрадовалась, когда увидела эту жуть, она побежала вперед, ловко перепрыгивая через гнилые бревна и ямы, которые остались от вырытых века назад погребов. Туда, туда, к церкви, там… Вспыхнул экран телефона, на мгновенье осветивший лицо, и Верочка побежала еще быстрее, прямо навстречу своему Н. Она почти повисла у него на шее, он крепко обнял ее, и так они и стояли на пороге разрушенной церкви.
– Никита… – выдохнула Верочка.
Н. Никита. Никита Жужиков. Пока Верочка Иваневская и Никита Жужиков самозабвенно целовались у развалин церкви, следует рассказать о том, как завязался любовный роман между представителями сапфировских семей Монтекки и Капулетти, то бишь Иваневских и Жужиковых. Впрочем, рассказывать особенно и нечего: каждое лето Никита и Верочка проводили на даче, несмотря на прохладные отношения между семьями, все равно общались в одной компании, полюбили друг друга, а потом… школа закончилась. Предполагалось, что после поступления в ВУЗы оба перерастут детскую привязанность, но не тут-то было. Верочка не могла забыть высокого красавца Никиту, а Никита не мог забыть солнечную Верочку. Использовались любые возможности для встреч, и дача оказалась на удивление подходящим для этого вариантом, несмотря на наличие Жужиковых и Иваневских-старших. В некоторой степени, это даже придавало остроты ощущениям. Вот и сейчас Верочка и Никита чувствовали себя грешниками и преступниками, ночной майский воздух кружил голову, а…
– А… – выдохнула Верочка.
– Что? – Никита резко обернулся и позавидовал Верочке, которая смогла произнести хоть что-то.
Разрушенная церковь сияла яркими огнями, гремел развеселый колокольный звон, а потом прямо из здания высоко в небо поднялся огненный шар, удивительно круглый и аккуратный, он провисел так несколько секунд, внутри него вроде бы даже можно было различить человеческую фигуру, а потом шар взорвался, как фейерверк.
– Придурки… – прошипел Никита, который подумал, что это и есть фейерверк.
Мысль была очень логичной, и, пожалуй, она даже соответствовала бы истине, если бы после фейерверка не последовало то, что меньше всего ожидаешь в таком месте, как дачный кооператив «Сапфир». Что-то вдруг произошло, земля почему-то оказалась очень близко, и Никита еле-еле успел оттолкнуть Верочку, чтобы не упасть на нее.
Допился, решил дядя Коля, когда свалился с кровати.
Вот оно, возмездие – бетон просел, подумал бывший главный металлург Жужиков, вспоминая грязную историю с хищением бетона со стройки нового цеха.
– Зина, не пинайся! – строго сказал Лаврентьич сквозь сон.
Никто не подумал о том, что это было землетрясение,