Хороший мальчик. Ева Громова

понимают. Они думают, что девчонки «ломаются» лишь для того, чтобы привлечь к себе ещё больше внимания.

      – Но это бессмысленно! – выпучив глаза, воскликнула Даша. – Какой смысл мне говорить «нет», при этом подразумевая «да»? Только больные так общаются!

      – Или те, кто ведёт двойную игру, – хмыкнула я. – Желает подчинять и пользоваться.

      – Но я не хочу никем пользоваться, – Алексеева пнула ногой лежащий на дороге камень, и тот улетел куда-то в сторону. – И уж тем более, не хочу, чтобы пользовались мной.

      – Пусть только попробует, – заверила её я, почёсывая костяшки пальцев. – Я ему такое равноправие полов устрою, мало не покажется!

      Даша мрачно взглянула на меня, и я спохватилась.

      – В смысле, поговорю с ним, разумеется! – оправдываясь, залепетала я.

      Даша посмотрела на меня ещё раз, и вдруг лицо её просветлело, а рот растянулся в улыбке. Подруга рассмеялась, и я усмехнулась вместе с ней.

      – Не бойся, я с тобой, – расслабившись, я тоже улыбнулась и приобняла Алексееву за плечи, крепко прижимая её к себе. – Я ведь через три дома от тебя живу, помнишь? Ты только скажи, и я выйду! Если для тебя это так важно, то я и пальцем его не трону, но если он…

      – Вот этого-то я и боюсь, – вдруг устало перебила меня Даша, опустив голову.

      Я опешила и немного растерялась, упустив смысл её слов. Мы остановились, и Алексеева повернулась ко мне лицом, посмотрела в самые глаза и сказала серьёзно:

      – Ты выйдешь. Ты разберёшься. Ты меня защитишь, я знаю, ты сможешь. Но что мне делать, когда мы сдадим экзамены и разъедемся? Ведь я не могу всю жизнь прятаться за твою спину.

      – Так вот о чём ты… – протянула я, и кое-что в моей голову вдруг же встало на места. – При всей моей ненависти к Ягелеву, не думаю, что он увяжется за тобой до самого Питера.

      – Ростова, – вдруг мрачно исправила меня Даша.

      – Ростова? – нахмурившись, переспросила я. – Ничего не понимаю, ты ведь мечтала уехать именно в Питер.

      – Мечтала, – вздохнула Алексеева и с еле заметной обидой во взгляде глазами проводила пробежавшую мимо бродячую кошку. Она словно всеми силами старалась смотреть куда угодно, но только не на меня. – Но мечты эти, похоже, так мечтами и останутся. Буду поступать поближе к дому, чтобы можно было «следить» за мной и моим «поведением».

      Последнюю фразу она произнесла противным, нарочито писклявым голосом, и я поняла, что это была прямая цитата. Мне мигом всё стало ясно.

      – Мама? – осведомилась я.

      – Да, – сухо ответила Даша.

      – Из-за папы? – вновь зачем-то уточнила я, прекрасно зная ответ.