охотничье снаряжение только по требованию закона, а не потому, что планирую насилие. В первый раз, как я должна была переодеться на месте действия и появилась в полном снаряжении, задержанный вампир впал в раж – он решил, что я собираюсь убить его на месте. Пришлось в конечном счете сделать именно это, а ведь можно было доставить его живым. Очень многие законы кажутся удачным решением, пока не испытаешь их в реальной жизни. Тогда вылезают дефекты, и некоторым они могут стоить жизни.
Вампиры смотрели вытаращенными глазами, некоторые были перепуганы, но в раж никто не впадал. Я их предупредила.
Потом я помогла перевезти первую партию в древнем лифте и погрузить в укрепленный фургон, который у нас для противоестественных преступников. У нас есть один фургон, который выдерживает силу вампиров и оборотней, пытающихся прорваться сквозь металл. Один. Это значит, что еще пятнадцать вампиров остались стоять на коленях в обычных наручниках и кандалах – точно таких же, какие так легко разорвал в допросной вампир Барни. Если действовать по букве инструкции, мне надо было бы отрубить головы и вырезать сердца четырех мертвых вампиров, лежащих кучей на полу, но делать это на глазах других вампиров было бы гибельно. Это значило бы дать им понять, что терять им нечего, и вот сейчас лучший шанс вырваться на свободу. Поэтому я ждала. И, похоже, не все понимали, почему я жду.
Лейтенант Биллингс выше меня, но когда я в боевых/походных сапогах, все в этой комнате меня выше, кроме некоторых вампиров. А я была рада, что у меня в вампирском наборе в машине были еще и сапоги. Они не очень подходят под юбочный костюм, но в любом случае лучше, чем босиком. Биллингс, похоже, думал, что его шесть футов роста и борцовское мускулистое сложение произведут на меня впечатление: он надо мной навис и рявкнул прямо мне в лицо:
– Я жду, пока вы сделаете свою работу, маршал Блейк!
– Я ее сделала, лейтенант, – ответила я, показав на штабель тел рядом с нами.
– Вы сделали часть работы, Блейк. – Он стоял так близко, что даже изогнул торс надо мной. Кто угодно перетрусил бы, если бы мужик такого размера так над ним навис, но на меня не очень действует. Слишком часто мне в лицо рычали вампиры и оборотни. А человек, как бы он ни был зол, впечатляет меньше. И еще отчасти меня манил его гнев – как может манить знатока бутылка хорошего вина. Нёбом я чувствовала эту злость, как будто ее чуть-чуть отпила уже, и надо только шевельнуть языком и проглотить. Когда-то я приобрела способность питаться энергией гнева – такой тип энергетического вампиризма, но законы этого не ловят, и вполне законно было бы выпить весь его гнев. Но если бы кто-то из сверхнормальных копов почуял, что я делаю, могли бы возникнуть вопросы. И уж Биллингс бы точно заметил, что в его эмоции вмешиваются. Я воздержалась, но восхищение этим гневом помогло мне сдержать собственную вспыльчивость и на его вспышку не слишком обратить внимание.
Ответила я спокойным голосом, буднично, прямо в это покрасневшее лицо.