жизни отложила на потом. Работа прежде всего, потому что если мы ошибемся, будут новые трупы. А если ошибемся в личной жизни, погибнут только эмоции. Бывает, правда, что разбитое сердце ощущается как своего рода смерть, и получается, что чуть меньше раскрытых преступлений – это плата за возможность частично выправить свою жизнь.
Наверное, надо было мне сильнее посочувствовать Смиту, но я уже настолько сочувствовала сама себе, что ни на что другое сочувствия уже не хватало, и как только я это поняла, то тут же выпрямилась и попыталась вытащить голову из задницы и вернуться в игру.
Повернулась к Смиту:
– Я тебе очень сочувствую насчет твоей девушки, Смит.
Он улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла:
– Спасибо. Как давно у тебя роман с Жан-Клодом?
– Примерно семь лет.
– Когда выдастся свободное время, я был бы очень рад услышать, как у тебя получается и поддерживать отношения, и делать эту работу.
Я не смогла удержаться от улыбки.
– Если будем ждать свободного времени, то никогда не поговорим. И я не знаю, поможет ли тебе то, что помогает мне, но всегда пожалуйста, готова попытаться рассказать, когда будет перерыв. И Зебровски тоже спроси: они с Кэти уже больше десяти лет вместе.
Смит ухмыльнулся:
– Я так понимаю, что жена Зебровски – святая. Со святыми романов не завожу.
Я тоже улыбнулась в ответ:
– Кэти – вполне идеальна, но не святая. Просто они хорошая пара.
– Но как, как у них получается? – спросил Смит, и что он об этом спрашивает посреди расследования, означало, что девушка для него – очень важный человек, и отношение к ней особое.
Вот черт…
Я подошла к нему и тихо сказала:
– Каждый человек уникален, Смит, поэтому каждая пара тоже уникальна. Что действует для одной пары, вряд ли подойдет для всех. Да черт возьми, то, что держит меня вместе с Жан-Клодом, работает совсем не так, как то, что держит вместе нас с Микой или с Натэниелом.
Смит видел их обоих недавно на барбекю РГРПС у Зебровски. Для меня много значило, что Кэти пригласила их обоих. Мы с Жан-Клодом были связаны в таблоидах. Он – вампирский мальчик с обложки, так что просто оказываясь рядом с ним, я часто попадала на фотографии. Так или иначе, Смит знал про трех моих бойфрендов. Ходили слухи о других любовниках, но слухи всегда ходят. Я их не подтверждала и не опровергала – самое лучшее, что я могла сделать.
Смит покачал головой, лицо у него было серьезное:
– Во всей команде только лейтенант Сторр и Зебровски не разведены. Ты это знаешь?
– Нет, – ответила я. – Не знала раньше.
Он вздохнул, и его горестное лицо еще раз мне сказало, что его девушка – для него очень серьезно.
– Сейчас я нужна Зебровски, допросить вампиров, которых мы задержали, но потом я хочу сесть рядом с тобой и рассказать тебе то немногое, что я об отношениях знаю.
– Ты наверняка знаешь немало, Анита, или бы у тебя не было их столько за последние годы.
Я никогда об этом