тебе настоящий праздник, – сказал Кристер Мальм. – Но пока придется ограничиться кофе с тортом.
Впервые за этот день она улыбнулась.
Глава 3
Пятница, 8 апреля – суббота, 9 апреля
Александр Залаченко очнулся восемь часов назад.
Соня Мудиг и Маркус Эрландер посетили его к семи часам вечера. Он перенес довольно сложную и многочасовую операцию, во время которой ему починили скулу и зафиксировали ее титановыми штифтами. Его голова была перебинтована так основательно, что виднелся только левый глаз. Врач объяснил, что удар топора раздробил скулу, повредил лобную кость, а также отсек бо́льшую часть ткани с правой стороны лица и деформировал глазницу.
Сильная боль донимала Залаченко. И все-таки, несмотря на значительные дозы обезболивающих средств, он сохранял относительную ясность рассудка и мог разговаривать. Однако полицейским велели его не переутомлять.
– Добрый вечер, господин Залаченко, – поздоровалась Соня Мудиг.
Она представилась сама и представила своего коллегу.
– Меня зовут Карл Аксель Бодин, – сквозь сжатые зубы процедил Залаченко. Голос его казался спокойным.
– Я знаю, кто вы. Я прочитала ваше досье в архиве СЭПО.
Соня просто закинула удочку, хотя на самом деле они пока не получили от СЭПО ни единой бумажки о Залаченко.
– Все это дела давно минувших дней, – сказал Залаченко. – Теперь я Карл Аксель Бодин.
– Как вы себя чувствуете? – продолжила Мудиг. – Вы в состоянии говорить?
– Я хочу сообщить о преступлении. Моя дочь пыталась убить меня.
– Мы знаем об этом и со временем проведем расследование, – заверил Эрландер. – А сейчас нам надо поговорить о более важных вещах.
– Что может быть важнее, чем покушение на убийство?
– Мы рассчитываем получить от вас сведения о трех убийствах в Стокгольме и минимум трех убийствах в Нюкварне, а также об одном похищении.
– Я ничего об этом не знаю. Кого убили?
– Господин Бодин, у нас есть веские основания полагать, что в этих преступлениях виновен ваш компаньон – тридцатисемилетний Рональд Нидерман, – сказал Эрландер. – Этой ночью он убил еще и полицейского из Тролльхеттана.
Соня Мудиг удивилась, что Эрландер решил подыграть Залаченко и обратился к нему по фамилии Бодин. Залаченко слегка повернул голову, так, чтобы видеть Эрландера. Его голос теперь звучал менее агрессивно.
– Как это трагично… Я не в курсе дел Нидермана. Я никаких полицейских не убивал. Меня самого этой ночью чуть не убили.
– Рональд Нидерман объявлен в розыск. Какие у вас есть предположения на этот счет? Где он может скрываться?
– Я не знаю, в каких кругах он вращается. Я… – Залаченко на несколько секунд замолчал, и голос его стал почти задушевным. – Должен признаться, что, между нами говоря, временами Нидерман меня тревожил.
Эрландер подался ближе.
– Не могли бы вы