стало совсем не важно, говорил ли Максим то, что думал, или же за него говорило нечто потустороннее.
Августин сам не понял, как оказался рядом с братом и занёс кулак. Максим не уклонился, он не ощущал страха, как и не испытывал смятения. Удар, от которого мужчина чуть не упал, пришёлся на лицо, прямо в челюсть. Несмотря на резкую боль, он улыбнулся так, будто его это вовсе не удивило, словно это было чем-то забавным и ожидаемым.
– Это ты убил её?! – Августин пристально смотрел на брата, пытаясь разглядеть не его, а ответы на вопросы, которые годами мучали его и теперь требовали немедленного решения.
– Кого? Диану? Нет, это была случайность, – ответил Максим с невозмутимым спокойствием и таким тоном, каким по обыкновению общался с клиентами по работе.
– Не ври мне!
– Но зачем мне это делать? По крайней мере, сейчас? – стоило только увидеть выражение лица Максима, чтобы почувствовать опасность. Его тёмно-зелёные глаза казались бездонным мутным болотом, в них больше не было тепла и света.
Августин с силой толкнул его, схватился за голову и начал повторять как мантру:
– Это сон, я сплю. Точно сплю.
Всё происходящее казалось ему слишком уж сюрреалистичным, чтобы быть правдой. Но брат смотрел на него с ядовитой усмешкой, портившей все надежды на недопонимание или дурную шутку. Неужели с самого начала ответственен именно Максим? И если так, то в какой момент он перешёл ему дорогу? Что натворил, чтобы брат возненавидел настолько, чтобы продать душу за его смерть? Поток вопросов не давал передохнуть, и Августин захлёбывался в противоречивых эмоциях. Он пытался выплыть на берег прежнего спокойствия, проследить логику событий, но каждый раз его сознание отталкивало мысли о предательстве, и они рассеивались.
– Наша мать и правда увлеклась оккультизмом, но произошло это не на ровном месте. С детства я видел то, что не видели другие дети, сущности общались со мной, и её это пугало. Но испугалась она не за меня, за других. Должно быть, ты забыл, но это она попросила отца забрать тебя. После этого она пыталась «вылечить» меня, но уже тогда её рассудок оставлял желать лучшего. Этой женщине, должно быть, было сложно смириться с тем, что родила… монстра.
– Я помню только то, как она бухала каждый божий день. Но ты… Ты ни разу не говорил мне о том, что происходило с тобой.
Максим подумал, но вслух не произнёс:
«Столько воды утекло. Будучи ребёнком почему я пытался оградить тебя от всего этого? Ты заслуживал быть со мной в одной лодке, но ты был на берегу, пока я шёл на дно, и даже не оглянулся».
Размышления прервал мощный удар в живот, по всему телу разлилась боль. Он попытался выпрямиться, но не смог, перехватило дыхание.
– Зачем ты проклял меня?!
– Потому что это то, чего ты заслуживаешь.
Августин больше не пытался оправдать его поведение. Он едва удержался, чтобы не закричать от отвращения, ненависти, ярости, унижения и непонимания. Все мерзкие