всему телу.
Я не выдерживаю, дергаюсь, еще раз, и он отпускает. Пользуясь случаем, отбегаю в другой конец шатра.
– Не походи! – кричу на него дрожащим голосом.
Он хмурится, рассматривая меня, но не приближается.
– Ты очень непокорная самка…
Меня все еще колотит от смеси непонятных чувств.
– Я не самка. Прекрати меня так называть!
Во мне бьются отчаяние, страх, где-то в груди зарождается паника. Разум говорит, что я должна молчать, но молчать еще страшнее, чем говорить.
Он вздернул бровь.
– Я не самка, не добыча и не трофей. Я – человек! И у меня есть имя!
Его глаза наполнены интересом. Кинжал валяется в его ногах, будь он хоть немного ближе, я бы схватила его.
– И как тебя зовут? – спрашивает он.
– Айрин, – отвечаю ему.
– Айрин… – повторяет оборотень.
Снаружи раздаётся вой, оборотень сильно хмурится, его глаза темнеют, когда он, оборачивается в сторону выхода.
«Они пришли за мной…»
Вспоминаю красноглазого, становится страшно, я кидаю взгляд на кинжал.
Этот маневр не остается незамеченным, оборотень наклоняется, поднимая кинжал, а после делает шаг ко мне и протягивает.
Я стою в ступоре, но быстро прихожу в себя и принимаю оружие.
– Пока ты здесь, ты в безопасности, Айрин, – говорит он.
Вой снаружи усиливается, он кидает на меня последний взгляд, разворачивается и выходит из шатра.
Даже не зная, что происходит, я понимала, этот вой не сулит мне ничего хорошего.
Глава 8
Стоило мужчине выйти – я почувствовала себя в опасности. С ним я тоже не чувствовала себя, как дома, но было все же лучше, чем без него.
Шатер представлял собой жалкое зрелище и был совершенно не способен защитить меня ни от хищников, ни от холода.
Палки, натянутая на них ткань, тюфяк из соломы и накинутая на него тряпка.
Снаружи доносились голоса, а в просвете входа мелькали силуэты. Это до дрожи пугало меня. Я стояла с кинжалом посередине шатра, готовая отбиваться до последнего.
Мое тело ужасно устало, хотелось упасть на тюфяк, накрытый какой-то тряпкой, но страх не давал мне это сделать.
Из-за страха я стояла с кинжалом, не двигаясь и прислушиваясь к каждому шороху.
Спустя некоторое время полог шатра открылся. Я вздрогнула, надеялась, что это брюнет, но моему взору предстал не брюнет, а блондин, который сюда меня и привел.
– Какая жалка зубочистка, – усмехнулся он, бросив взгляд на кинжал.
– Она не будет такой жалкой, если воткнуть ее в тебя.
Блондин мне не симпатизировал, его отношение с самых первых минут знакомства было понятно. Он относился ко мне так, словно я вещь и даже не ценная, а самая что ни на есть ненужная.
Чего стоит только то, как он меня сюда закинул. Но я не позволю обращаться со мной как с никчемной игрушкой. Я росла среди малолетней шпаны, отбросов общества и преступников и прекрасно знала – чтобы выжить, нужно быть сильной.
Силу