у ног, вскочил, потрусил к девушке, начал выпрашивать порцию ласки.
– Ах ты, бандюга хвостатый! – Ника присела перед парнем, начала его наглаживать. – Что, уши тебе почесать? Ну давай, почешем уши. И пузо? И пузо почешем!
Я наблюдал, как валяется по полу, перекатывается с боку на бок мой пес, и улыбался. Вот чего ему не хватало! Я его всегда воспитывал, тренировал, хвалил – по делу, играл, бросая игрушку – тоже не просто так, а произнося необходимые команды. А вот просто так побаловать – как-то не приходило в голову. Неужели к своим тридцати двум я превратился в черствый сухарь?..
– Ну все, все, хватит, Найджел! Потом еще поиграем.
Ника встала, и лабрадор тут же пошел ко мне – показывать свою преданность: «не обращай внимания, хозяин! Я позволил погладить себя другому человеку, но люблю только тебя!»
Я принялся механически почесывать собачью голову, которая внаглую устроилась у меня на коленях. Наверное, следовало бы что-то сказать Веронике, дать понять, что я заметил ее появление и рад ее видеть. Но в голову ничего не приходило кроме идиотских вопросов вроде «как дела, как устроилась».
– Эд, какой гарнир предпочитаешь к отбивным? – Ника заговорила первой, избавляя нас обоих от неловкой паузы.
– Любой.
– И еще я сделаю салат из огурцов, помидоров и зелени.
– Хорошо.
– Чем его лучше заправить – маслом или сметаной?
Да что ж такое! Ну приготовь ты уже что-нибудь да поставь на стол, женщина! Еще немного – и я просто накромсаю себе пару бутербродов, а Нику с ее изысками отправлю… спать!
Вдох-выдох. Я спокоен. Я совершенно спокоен.
Девчонка дорожит полученной работой и хочет угодить. Постепенно она запомнит мои вкусовые пристрастия и не будет задавать столько вопросов, которые кажутся пустыми и навязчивыми.
– Лучше маслом. – Я сам удивился, как скрипуче и недовольно прозвучал мой голос. – Хватит разговоров о еде. Готовь так, как готовила бы для себя одной, и расскажи, откуда ты родом, из каких мест.
Домработница вымыла руки, загремела тазиками и разделочными досками. Я уж думал, она забыла о моем вопросе – но нет, она собралась с мыслями и заговорила. Рассказала о небольшом, чуть больше ста тысяч населения, городишке, в котором родилась и выросла. О родителях, дедушках и бабушках. О том, в какой школе училась и какой университет выбрала после.
Я аккуратно задавал наводящие вопросы, не позволяя Нике надолго замолчать, уйти в свои мысли, и потихоньку узнавал ее. Приближался, исподволь и незаметно, к теме ее бегства из родного городка, который, судя по рассказу, она любила.
Нет, у меня не было намерения в первый же вечер вытягивать из нее рассказ о бедах и проблемах, что заставили девчонку сорваться с места. Но в перспективе я бы предпочел знать, что у моей домработницы за душой и каких еще сюрпризов от нее ждать.
Ника гремела сковородкой. По гостиной расползался запах еды – свежей, домашней. Не знаю, как домработнице, а мне стало уютно и как-то хорошо