перед ней на колени маг.
Он дал ей еще больше.
Нет, не так. Эйлерт отдал синеглазке всего себя. Все, что мог. Все, чем одарила его жизнь. Разразился молниями. Пролился дождем. Прошелся бурей поцелуев. Дождался, когда Лейса замычит ему в рот, теряясь в волнах наивысшего удовольствия, и зарычал сам, освобождаясь от невыносимого напряжения.
…и даже в эти мгновения помнил: этот раз для него самый лучший. Самый остро-сладко-безумный. И ― последний.
Горечь предстоящей разлуки, неотвратимой и вечной, разлилась, растеклась ядом по венам сразу же, как только в теле стихла последняя слабая дрожь удовольствия. Как же невыносимо терять!
Эйлерт уронил голову. Уткнулся лбом в плечо синеглазки. Вжался в ее тело, не в силах отпустить, отстраниться хотя бы на ладонь.
«Моя! Моя!» ― билось в голове.
«Была твоя. Недолго. Пройдет год-другой ― станет чьей-то еще», ― отвечал разум голосом командира отряда. От этого голоса, или от вечернего сквозняка, что гулял вдоль позвоночника, вдруг стало зябко.
Эйлерт поежился, передернул плечами, отгоняя прочь холод, тоску, отраву темных мыслей.
– Что? ― Лейса завозилась под ним, расцепила руки, сомкнутые на его пояснице, повернула голову, надеясь заглянуть ему в лицо. ― Что, Дьярви?
– Эйлерт. ― Он вжался в ее плечо еще сильнее. Голос звучал глухо, сдавленно. ― Запомни, синеглазка: твоего первого мужа звали Эйлерт Дьярви нэйт Вебранд.
– Но… ― Анналейса завозилась под ним еще энергичнее. ― Ты что?! Зачем?..
– Пообещай мне, ― Эйлерт все-таки поднял голову. Впился в глаза жены взглядом ― требовательно, настойчиво. ― Пообещай, Лейса, что запомнишь день, когда твой первый брачный браслет перестанет искрить и потускнеет. Что до конца жизни будешь в этот день приходить в Храм Четырех и просить Столп Ночи о счастливом посмертии для своего первого мужа!..
– Дья… Эйлерт! ― теперь в голосе жены звучало возмущение пополам с испугом.
– Обещай! ― он то ли рыкнул, то ли застонал. Принялся целовать ее лицо ― отрывисто, беспорядочно. И повторял, требовал, молил, не в силах остановиться. ― Обещай, обещай… Обещай!
Анналейса вдруг вывернулась из-под него. Села, обхватила его голову, прижала к своему животу, не давая метаться.
– Тише… тише, мой хороший. Я обещаю… обещаю, что буду ждать, когда ты вернешься. Год, три, пять…
– Нет! ― Эйлерт судорожно, со всхлипом вздохнул. ― Неделя. Больше ждать нет смысла. Смотри на браслет. Брачная метка все покажет.
Анналейса кивнула безмолвно. Продолжая обнимать одной рукой его голову, другой взялась перебирать светлые спутанные волосы.
Эйлерт вдруг угомонился. Перестал вжиматься в жену. Позволил плечам расслабиться, а затылку тяжело опереться на бедра синеглазки. Закрыл глаза и попросил ― на этот раз смиренно, будто милостыню:
– Спой мне, Лейса. Хочу… запомнить твой голос. Пусть лучше он звучит в моей голове, чем… а, неважно. Спой, синеглазка, прошу!
8. Анналейса
Эйлерт.