я – Как она вам? Красивая ко мне девушка приходила?
– Странная. Медлительная и просто … странная.
Глава 3.
Итак, в коме я лежал семь месяцев. А сейчас жив уже семь дней и вижу что-то странное. Непонятное, неясное… невероятное. Неужели медсестра тоже это видит?
Аварию я помнил. Почувствовал, как поднимает вверх и после первого удара вместе с «моим» креслом отрывается кусок автобуса, и ветер, ветер, в лицо… Все остальные полетели дальше и бились об эти камни, рассыпались, а я остался прибитым. Пристёгнутым и пришпиленным за левый бок – кресло застряло между камнями.
Таким образом, мой полет в пропасть закончился на первом ударе о скалы всплеском боли и пустотой. Что же меня спасло? Чудо? После посадки в автобус я увидел, как мой сосед пристёгивает ремень и в шутку решил тоже пристегнуться. Почему остался прибитым и живым я, а не он?
Меня отвезли в больницу люди на вертолёте, и такие фотографии я видел. Вертолет висел над пропастью, человек спускался по лестнице и привязывал меня ремнями.
Отчим мой всё бросил, уволился и переехал в город на море, где я отдыхал, ближе к больнице. Устроился водителем, и скоро мы с ним должны будем поехать в наш новый дом – он обменял свою дорогую квартиру на дом с доплатой и все это время содержал меня. Я любил этого человека, как родного отца, и подумал, что очень рад остаться в живых, так рад, что сил нет сдерживаться. На глазах показались слёзы, одна слезинка потекла по щеке.
– Эмиль? – позвала меня медсестра. – Что случилось? Ваши глаза стали такими тёмными.
– Ничего, – ответил я и закрыл лицо руками. – Я просто понял, как прекрасно жить и любить.
– Жизнь продолжается, Эмиль, дорогой, можно снова строить планы, скажите, а вы верующий? У вас имя не христианское, – проговорила медсестра и взяла меня за руку. В голосе её на сей раз ощущалось какое-то замешательство. – И пусть всё будет у вас хорошо, вы красивый парень, немного вес набрать, и все будет прекрасно. Могу за вас помолиться?
– Берегитесь воды. – всхлипнул я. – Вам нельзя заплывать далеко, Марика. Меня так назвал отец, моя мать русская и я крещеный.
– Что вы сказали?
Я отнял руки от лица и посмотрел на нее.
– Господи, глаза! – Она вскочила и нервно вскрикнула, – Сейчас вернусь!
Я не знал, что было с моими глазами – оказалось, заплакал «кровавымислезами». В карте так и записала дежурный врач, нервно рассматривая меня, без пробела или запятой. Она была молодая и прекрасная, стройная, с гладкой молодой кожей. Она была юная…
– Как вас зовут? – спросил я и понял, что хочу знать о ней всё.
– Виктория …Альбертовна. Пересядьте на каталку, проедем на энцефалограмму и ТТГ.
Через несколько минут, когда я уже таял от чувства, что она рядом, мы заехали в кабинет. Она начала прикреплять ко мне датчики, и я чуть не схватил её за талию и не прижался к животу. Закрывался улыбкой, мечтал о том, что когда приду в форму, приглашу её на свидание.
– Закройте глаза, – сказал второй