единую стратегию поведения.
– Зачем? – также шепотом отозвался Беркут.
– Затем, что всех нас, умных и глупых, образованных и неучей, мечтателей и циников объединяет одно: мы лжем нашим родным, – торжественно сообщила Варвара. – Сегодня мы будем обманывать мою бабушку. Сразу предупреждаю, задача тяжелая. Старушка отнюдь не божий одуванчик и раскалывает на раз-два. Так что наша версия событий должна быть максимально правдоподобной.
Беркут вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, не шутит ли она. Варвара выглядела очень серьезно.
– Я все продумала. Официальная версия такова: я пошла покупать Моне в подарок бабушке и как раз подходила к издательству, когда взорвалась бомба. Меня слегка присыпало известкой и все. В Склиф я ездила, потому что всех туда повезли. Вы, как сотрудник органов, это подтвердите. Вас послали довести меня домой, а то вдруг я упаду по дороге. Понятно?
– Более-менее.
– Давайте уточним детали, где и как я упала, чтобы выдержать перекрестный допрос.
– Где вы упали, я не видел, поскольку меня там не было. Я приехал уже после того, как вызвали полицию.
Гаранина посмотрела на него с уважением.
– Вы минимизируете количество информации, на которой можете проколоться. Приятно работать с профессионалом.
Они преодолели последний пролет, и Варвара отперла входную дверь.
Их встретила пожилая дама в широком темном платье. Ее седые волосы были коротко подстрижены. Она сцепила перед собой тонкие сухие руки, унизанные кольцами и массивными браслетами,
– Варвара, почему твой телефон целый день выключен? – спросил она низким голосом вместо приветствия.
– Как театральная жизнь в Новом Уренгое? – ответила вопросом на вопрос Варвара. – Ты привезла что-нибудь вкусненькое?
– Ты забыла предупредить, что придешь не одна. – Бабушка улыбнулась вошедшему за ней Беркуту.
– Проходите, – пригласила его Варвара. – Андрей Борисович Беркут, мой сопровождающий на этот вечер. Моя бабушка, Белла Барановская. Она не любит, чтобы ее называли по-отчеству, так что просто Белла.
– Очень приятно, Беркут.
Ему почему-то нестерпимо захотелось поклониться, как это делали царские офицеры в старых фильмах.
– О, – кокетливо изогнула брови бабушка, – ты наконец-то пришла с мужчиной.
– Я не мужчина, – умерил ее оптимизм Беркут. – Я опер.
– В каком смысле опер?
– В уголовном.
– Что случилось, Варвара? – потребовала объяснений бабушка.
– Пошла за книгой в магазин при издательстве, а там взрыв. Меня даже не задело. Но полиция отвезла всех в институт Склифосовского, – изложила Гаранина сухим телеграфным стилем. – Проходите, Андрей Борисович. Я думаю, сразу на кухню. Ба, ты не покормишь нас? Я целый день не ела.
– Ты не ела, потому что негде было или потому что доктор запретил? У тебя сотрясение мозга? Может быть, ты все-таки зашла в магазин?
Беркут подумал, что тон бабушки вполне подошел бы для перекрестного допроса. Он признал, что опасения