извиняясь за них.
Беркут не перебивал ее. Он кивал, подливал чая, подкладывал варенья и слушал, слушал, слушал. Он много видел людей с посттравматическим синдромом, и сейчас перед ним сидел именно такой человек.
Варвара то хорохорилась, посмеиваясь над собой, то скатывалась в самый низ бездонного колодца ужаса: сейчас все рухнет, и меня больше не будет.
Беркут принялся рассказывать смешные истории из жизни и работы и не заметил, как стал рассказывать о себе.
Его жена долго болела, и это страшно, когда болезнь выедает любимого человека изнутри и остается лишь оболочка. Он загружал себя работой, чтобы возвращаться домой позже и видеть ее спящей. Он ничего не мог поделать, не мог помочь, и страдал от своего бессилия.
Три месяца назад все было кончено. Дом опустел. Его дочь переехала жить в школу-интернат, куда ее устроили родители жены, профессора московских вузов. Они же платили за ее обучение. Дочери было шестнадцать, и она проводила больше времени с ними, чем с отцом.
Он все понимал и соглашался, что так будет лучше. Они могут дать ей то, что обычному оперу не под силу. Но сколько же боли было в его тихом голосе. Одна потеря за другой. Всего год назад у него была семья. Сейчас он остался один в пустой квартире. Он с головой уходил в работу, потому что ему было некуда возвращаться.
Они допили чай, вымыли чашки и разошлись по своим комнатам, погасив свечу и пожелав друг другу спокойной ночи. Укладываясь обратно на диван, Беркут подумал, как много мрака может развеять одна маленькая свеча.
Глава 5
На следующее утро Беркут позвонил Елисееву, чтобы сообщить, что у него есть информация по делу и заодно взглянуть на видео с камер наблюдения.
Одна из них висела на перекрестке. Вторая показывала улицу, кафе и вход в книжный магазин. С нее они и начали просмотр.
Елисеев промотал вперед до момента, когда девушка в темном платье подошла к двери.
– В списке сотрудников издательства у нас четыре женщины. – Елисеев достал телефон, на экране которого высветилось фото со списком. – Амалия Величковская, 25 лет, вчера была в отпуске. Так что это не она. Также не похожа на Валентину Павлову, бухгалтера, 54 года. Остаются Анна Мельникова, 22, администратор, и Алиса Феденко, 28, главный редактор.
– Точно не Алиса. По словам свидетельницы, у той в руках был портфель, – сказал Беркут.
– Симпатичная?
– Кто?
– Свидетельница.
– Обычная. И потом, Елисеев, я на работе.
– Где еще нам находить женщин, если не на работе?
– Давай дальше, – ткнул в экран Беркут.
Вторым шел грузный мужчина, опознанный как заместитель главного редактора Владлен Шумский. На сайте издательства была его фотография десятилетней давности, на которой он задумчиво подпирал рукой подбородок.
Следующим шел тот самый парень, который все еще лежал в палате интенсивной терапии. На спине у него был небольшой плоский рюкзак. Парень подошел к двери, остановился, взглянул на кафе напротив, как если бы пытался рассмотреть кого-то через улицу,