и резко, чтобы не успеть поменять решение, сажусь, открывая глаза. Поспать всё равно не выйдет – лучше уж встать.
Когда я захожу на кухню, мой сосед уже сидит за столом. На плите шипит и гавкает сковородка с омлетом, разбрызгивая капли подсолнечного масла по всей комнате. Повар из Глеба ужасный.
Грина тоже уже на лапах. Она крутится около мужчины, смотря то на него, то на возмущающуюся сковородку. Когда я прохожу вглубь, собака лишь мельком обращает внимание на посторонний шум и опять разворачивается к газовой плите.
– Ты что-то рано сегодня.
Глеб удивлённо смотрит на меня – ведь даже по будням я встаю позже. Я в ответ лишь пожимаю плечами.
– Сам не понимаю, чего это я так.
Сон был беспокойный. Не помню, чтобы мне сегодня что-то снилось, но такое ощущение, что мозг всю ночь работал на полную.
Когда я последний раз нормально спал?
– Я могу сегодня сам её выгулять.
Я киваю на Грину. Честно говоря, гулять с ней я не хочу от слова совсем, но раз я встал, то должен это сказать. Заставлять Глеба всегда возиться с собакой вроде как неправильно. Я надеюсь, что он откажется от моего предложения.
– Да, это было бы здорово.
Сосед с улыбкой машет головой. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Я тоже улыбаюсь и надеюсь, что это выглядит достаточно правдоподобно: да, конечно, Глеб, я тоже рад погулять с собакой, почему нет.
Я сажусь за стол, оказываясь напротив плиты и Глеба, и невольно смотрю на омлет.
– Прости, там только на одного – я не думал, что ты так рано встанешь. Обычно по воскресеньям ты дрыхнешь до десяти.
Я вскидываю руку: мол, ничего страшного. Жирный кусок из яиц продолжает угрожающе шипеть, и я задумываюсь, не подгорел ли он вообще. Наверное, отсутствие второй порции – это даже хорошо. К тому же в холодильнике должен быть творог.
Мне приходится хорошенько перерыть все продукты. Когда я спрашиваю о пропаже у Глеба, тот лишь пожимает плечами. Наконец я вижу небольшой белый свёрток за помидорами. Хотел бы я удивиться, как творог там оказался, но понимаю, что и я, и Глеб – не самые аккуратные люди, так что у нас может быть всё. Рядом с творогом – пакетик изюма. На секунду я замираю. Взять этот пакет, запереться в комнате, съесть всё разом. Хватит ли этого количества? Я передёргиваю головой, отгоняя наваждение. Нахожу полуторапроцентное молоко – Глеб пьёт только такое – и делаю себе завтрак.
Творог сладкий, но я всё равно насыпаю в тарелку ещё две ложки сахара. Мы молчим. Мужчина, кажется, о чём-то задумался. Омлет уже вовсю прыгает и орёт, разнося по кухне запах гари, но Глеб даже не смотрит в его сторону. Я думаю окликнуть мужчину, но потом решаю выключить плиту сам.
Я уже начинаю есть, когда тот наконец обращает внимание на происходящее.
– Вот блин!
Глеб растерянно осматривается, будто не понимает, что произошло.
– Спасибо.
Он аккуратно подходит