погасло на экране, Оливия открыла свои наброски для книги. Она планировала сразу же после занятия сесть за компьютер и писать целую ночь, не отрываясь. У нее было столько идей и вдохновения, а сейчас всё куда-то пропало. Но менять свои планы она не собиралась. Она встала, заварила себе кофе, открыла окно. Сейчас она соберется с мыслями, и всё будет как прежде.
Ночью Цюрих выглядит совсем иначе. Днем это деловой и занятой город, где все люди как-то странно выглядят: на одно лицо. Ночью же этот город становится тихой умиротворенной гаванью. Из своего окна Оливия любила смотреть на ровную мерцающую поверхность озера. В такие минуты ей казалось, что время замирает. В Цюрихе Оливию так же, как и в других красивых городах, посещали мысли прекратить свой бег и кинуть якорь. Но, как правило, эти мысли рассевались с ночной синевой. Нет, она не может сейчас остановиться. По крайней мере, не здесь. Мысли о Райане лениво накатывали на нее временами, и она этому сейчас совсем не хотела противиться. Сегодня он успел рассказать о себе совсем немного, но во время его рассказа Оливия каким-то внутренним чутьем ощутила некую его схожесть с ней. Будто бы он перенес нечто подобное, что и она. Или ей так хотелось в это верить. Одно она знала теперь точно: ей хотелось бы узнать чуть больше о нем, и она заверяла свой внутренний голос, что это нужно только для творчества и не больше.
Простояв у окна еще минут пять, она наконец снова уселась за компьютер.
«Тая родилась в городе Николаеве. Фамилию Мельцер она унаследовала от своей мамы Амалии Мельцер, а та, в свою очередь, от своего родного отца Грегора Мельцера. Тая всегда знала, что в ней течет немецкая кровь, и это понимание ей давалось очень нелегко. Ведь все дети в ее окружении считали немцев фашистами и убийцами. Но Тая смело выдерживала травлю со стороны и даже не думала стыдиться своего происхождения. Возможно, именно это сделало ее немного отстраненной. Она с детства не любила находиться с другими детьми. Ей куда больше по душе было играть одной.
Еще когда Тая была малышкой, она услышала, как мама разговаривала со своей сестрой по телефону. Тая не разобрала всех слов, но внутренним чутьем она всё же поняла, что мама говорит об ее отце. Тая знала о своем отце очень мало. Знала лишь, что мама сбежала из родной Одессы, чтобы забыть его. В Одессе остались все родственники и перспективная работа. Но по непонятно каким причинам Амалия переехала в Николаев, когда Тая была еще на стадии зародыша. Сама Тая всегда считала Николаев родным городом и никогда не тосковала по Одессе, по маминым родственникам и уж тем более по папе. Тая знала одно: папа причинил маме настолько сильную боль, что маме пришлось распрощаться с любимым городом и родными людьми. А кроме того Тая часто становилась свидетельницей маминых бессонных ночей. Иногда до Таи доносились мамины всхлипывания и молитвы. В такие минуты Тая ложилась рядом с мамой и вытирала ее слёзы. Тая знала, что маме больно, но при этом никогда не смела задавать ей вопросы.
Вместе с мамой Тая впервые начала посещать небольшую православную церковь. Там ее окрестили