Самолюбие скребло по дну души Андреаса, но он всё же взял деньги у жены для развития собственного дела. Несколько раз он замечал, как после этого смотрели на него родственники Сабрины. Ущемленная гордость не давала Андреасу покоя до тех пор, пока он честным трудом не вернул супруге все вложенные ею деньги. На протяжении трех лет он работал не покладая рук. Андреас даже ночевал на работе ради того, чтобы поскорее вернуть долг жене. Все эти три года он мечтал о том дне, когда сможет вздохнуть спокойно и насладиться налаженным делом вместе с семьей. Через годы мучительного труда Андреас наконец вернул все вложенные средства Сабрине, а еще через полгода она скоропостижно скончалась от острого лейкоза, оставив Андреасу трёхлетнего сына Томаса. Оставшись без жены, но зато с вечными упреками со стороны тестя и тещи, Андреас замкнулся в своей клинике, как рак в панцире. Единственной его заботой стал сын Томас. Андреас был уверен, что сделал всё, чтобы вырастить из мальчика настоящего мужчину. Но слишком поздно он вдруг обнаружил, что Томас вырос как накрененное деревце, и ничто не могло исправить его беспечный и дурной нрав. Но о нем чуть позже. Вернемся к клинике.
Итак, в этой частной клинике Кайзера проводились в основном амбулаторные операции. Клиника представляла собой пять операционных помещений, всё необходимое оснащение, шестьдесят коек. Всего в клинике работали восемь врачей-анестезиологов, десять медсестёр, четыре санитарки и свыше тридцати приглашенных хирургов, которые приходили в назначенный день и час со своими пациентами. Рабочий день начинался в семь утра, и, как правило, до трех дня закачивалась последняя операция. Поток пациентов был огромный, и работы было невпроворот. Каждый хирург приходил в эту клинику со своими пациентами, и на этом непрекращающемся потоке больных держался весь бюджет клиники. Андреас работал наравне со всеми врачами, а то и больше. Он довольно редко устраивал себе отпуск и, бывало, даже ночевал у себя в кабинете. Его сын Томас окончил стоматологический факультет, но работал в этой же клинике менеджером по подбору персонала. Так, по крайней мере, он себя именовал. В сущности же избалованному Томасу было абсолютно всё равно, где протирать штаны. Работать он не любил, учиться тоже. За свои двадцать пять лет он успел многое повидать, и потому его нечем было удивить. С самого детства для Томаса всё было легко и доступно. А когда всё дается просто и в сию же минуту, то нет причины растягивать терпение, развивать трудолюбие, аккуратность и другие хорошие качества, которые даются человеку именно благодаря тернистому жизненному пути. Потому, став взрослым. Томас остался в душе капризным мальчишкой, но уже со стариковскими замашками. Нередко апатия и лень Томаса вводили его отца в ступор. Между отцом и сыном вечно присутствовали недопонимания на этой почве. Андреас с ужасом думал о близившейся старости.
– Это клинику я собирал по кирпичикам, – делился он со своим лучшим другом и коллегой Фридхофом. – Я люблю ее, как собственное дитя. И мне даже страшно подумать, что с ней сделает