наскоро позавтракала и провела контрольную проверку оборудования. За облачением в скафандры наблюдала половина лаборатории. За погружением – все, кто мог покинуть рабочее место. Не было речей и прощальных слов, Шакх запретил даже думать о провале операции.
– Заходите, исследуете ближайшую территорию, выходите. Ничего больше, – твердил он с первого дня подготовки. Тогда это казалось пустяком, странноватой прогулкой, но теперь, когда настало время осуществить задуманное, в сердца добровольцев прокрался страх. Они стояли втроём, оцепенев от несомненной реальности происходящего. Ки Зако пришёл в себя первый. Обернувшись к своим, он улыбнулся, постучал пальцами по куполу скафандра и направился к кхалону.
Окно, повисшее между полом и потолком, фантом овального провала с имплицитной бахромой по краям, переливающийся серебром и антрацитом, висит прямо в воздухе, слегка подрагивая, словно ткань, подвешенная нерадивым декоратором. Йоним до сих пор помнит едва слышный звук, который исходит от кхалона. Походит на песню, которую исполняет кто-то далеко-далеко, с неясным мотивом, но медленной, гипнотизирующей мелодией. Иногда в неё проникает какой-то посторонний звук, что-то среднее между расстроенной виолончелью и скрипом ржавой шестерёнки в невозможном механизме.
Ки Зако дошёл до кхалона, вытянул руку и погрузил её в мерцание. Она тут же провалилась вглубь и потянула его за собой.
«Увидимся», – сказал он и шагнул внутрь. За ним последовал Яфе Кавив, а спустя ещё секунду и Йоним Гон.
Несколько секунд он висит в пустоте. Кажется, что внутренности сжимаются в его теле, превращаясь в плотный шарик совмещённых функций. Сердцебиение отдаётся в желудке, из-за чего тот бурлит, и отголосок этих вибраций проникает в лёгкие, заставляя кислород превращаться в незнакомый газ с кислым привкусом. Йоним задыхается и вместе с тем глубоко дышит. Он шевелит руками, но двигаются – почему-то – ноги. Перед глазами постоянно что-то вспыхивает, но тут же темнеет, так что впору заподозрить энтоптический феномен.
«Ч… что происходит?!» – думает Йоним, и в эту же секунду всё заканчивается. Он лежит на твёрдой земле, в его лёгких полно кислорода, а вокруг ветер шелестит листвой. Не будь скафандра, он подумал бы, что очутился в Южном парке Университета. В поле зрения первопроходца попадает край сапога. Несколько секунд Йоним прислушивается к себе, но никаких посторонних ощущений в теле не обнаруживает. Он двигает пальцами рук – и они слушаются, как и пальцы на ногах. Осторожно, чтобы ненароком не повредить скафандр, Йоним встаёт и оглядывается. Всё это время Ки Зако и Яфе Кавив стоят рядом, но не спешат помогать. И Йоним быстро понимает почему.
Они в другом мире. Теперь, когда пейзаж предстаёт во всей красе, вытянувшись к горизонту, мозг лихорадочно ищет соответствия с привычной реальностью, но, не находя, скатывается в паническое повторение мантры:
«Я в другом мире,