попытался бы поднять эти бумаги, он пришёл бы в ужас от раздутого списка имён и фамилий, но кому есть дело до уборщиков, техников, водителей, поваров и прачек? Так что они беспрепятственно пользуются восьмью кротовыми норами, чтобы прибывать на свои настоящие рабочие места.
Но мало кто знает, что существует ещё и девятая, ведущая напрямую в кабинет ректора. К сожалению, сам Йоним Гон, или Филин, как его частенько называют, не может ею пользоваться. Страшная травма навсегда приковала его к инвалидному креслу, и в СЛИМ его доставляют ибтахины. СЛИМ редко занимается делами, требующими непосредственного присутствия высокого начальства, так что основное общение между лабораторией и Университетом ведётся с помощью подробных многостраничных отчётов. Их доставляют прямо в руки Филину по девятой кротовой норе. Но куда важнее другое её назначение.
Хэш запрокидывает голову и смотрит вверх. Восхождение не из простых, но он не торопится, оставляет за спиной пролёт за пролётом. Сил немного, но достаточно. Куда труднее бороться с сомнением.
«Что он мне скажет?» – думает гигант. Стоит ли вообще тревожить старика из-за какого-то сна, пусть даже он казался таким важным ещё полчаса назад. Уверенность Хэша быстро испаряется. Привалы становятся дольше, ему всё труднее заставлять себя поднимать ноги.
«Зачем ты идёшь?»
«Я должен с ним поговорить.»
Когда-то Хэш взбегал по ступеням, просто чтобы увидеть Филина и перекинуться с ним парой слов. В эпоху отрочества он, несмотря на исполнение долга, доставлял ибтахинам кучу хлопот, тайно выбираясь в Хагвул. Тогда Хэша мало волновало, что он может обрушить тщательно выстроенный карточный домик секретности, и каждый раз, возвращаясь, поднимаясь по девятой кротовой норе в кабинет Йонима Гона ради очередной выволочки, он думал, что старики, окружающие его, слишком боятся мира за стенами лаборатории.
Теперь он сам почти не выходит в Хагвул. И не потому, что понимает ректора и его присных, хотя отчасти это и так. Двенадцать лет назад Хэш тешил себя надеждой, что сможет назвать Хаолам домом, но так и не смог.
Потайная дверь скрывается за большим портретом основателя Университета. В нём даже проделано незаметное смотровое оконце. Гигант мельком оглядывает кабинет, чтобы убедиться, что у ректора нет посетителей, и открывает дверь.
– А, Хэш! – восклицает Филин, заметив гостя. Он сидит за большим письменным столом и отрывается от внимательного чтения доклада. По изумрудной папке гигант понимает, что это отчёт о недавней охоте. Йоним бросает листы на стол и стремительно выезжает в центр кабинета. В окне за его спиной плавает марево и россыпь оранжевых уличных огней. На Хагвул медленно опускается последний сентябрьский вечер этого года.
Хэш пересекает кабинет, щёлкает замком на входной двери, возвращается к ректору. Старик ждёт. Его взгляд цепко проходится по фигуре охотника, задерживается на повязках. Гиганту даже не нужно смотреть в глаза Филина, чтобы понять, что он несказанно удивлён, рад, но переживает за него.